В понедельник 10 августа к нам присоединился Дельтейль, мой верный соратник по пещерам Лябуиш, Хенн-Морт и многим другим пещерам и пропастям.
Теперь партия «А», как она была названа, собралась в полном составе и могла приступить к выполнению порученной ей тройной задачи: сбросить 40 килограммов флюоресцеина в подземный поток; продолжить разведку пещеры дальше пункта, достигнутого в прошлом году; отыскать и оборудовать места для палаток, чтобы организовать передовой лагерь для головной партии, то есть 70 партии «Б», которая должна была нас сменить и продолжить обследование как можно глубже.
Опыт подкраски воды, объект № 1 рабочего дня, превратился в целую экспедицию. Семь человек (Кастере, Дельтейль, Эрто, Янссене, Мерей, Ондарра, Третар) пересекли, опять заблудившись, зал Элизабет, потом огромный зал Марселя Лубена и погрузились в «Метро» — грандиозный прямолинейный туннель, здесь они остановились в том месте, где поток, выйдя, наконец, из обвальных груд, дальше течет свободно. Именно здесь брошенный флюо-ресцеин немедленно превратил прозрачную воду в красивый флюоресцирующий зеленый поток. Теперь, облегченный и освобожденный от одной обязанности, отряд устремился вниз по течению и не замедлил достигнуть знака, сложенного из камней Мереем и Тазиевым, когда после смерти Лубена они мужественно решили произвести рекогносцировку, несмотря на их крайнее физическое истощение.
Сознание, что отсюда мы шли вперед по девственной почве и что каждый шаг уводил нас в неизвестное, окрылило «гончих» партии — Третара, Эрто и Мерея. Несмотря на ужасающее загромождение чудовищно навороченных глыб, эти три человека уходили все дальше вперед, грозя оставить нас далеко позади и ускользнуть из-под моего контроля. Но и благоразумный Дельтейль, также охваченный приключенческой лихорадкой, начал прибавлять шагу.
Поэтому, оставив арьергард, я должен был бежать в свою очередь, догонять ушедших, уговаривать их, напоминая, что мы должны заниматься разведкой, а не бросаться безрассудно вперед, обгоняя друг друга, и прежде всего не претендовать на достижение дна пропасти.
Наверху, на поверхности, другая партия горела нетерпением спуститься в пропасть; эта партия состояла из Лепине, открывшего пропасть и по праву руководившего передовой партией; затем Теодора, ждавшего три года, чтобы спуститься в пропасть, и, наконец, троих «лионских скаутов», больше всех жаждавших с головой окунуться в приключение.
Какое для всех них будет разочарование, если мы вернемся и объявим, что пропасть прослежена до конца! Мы должны этого избежать во что бы то ни стало.
Мои доводы встретили некоторые возражения — так заразительна и непреодолима исследовательская лихорадка; она владела также и мной, но умерялась моей ответственностью начальника.
Было уже около 18 часов, а я решил, что в 18 часов, что бы ни случилось, мы повернем назад. Возобновили марш вперед и нашли новые горизонты, теряющиеся вдали перспективы, и все время поток, пенясь, пробирался среди дантовского хаоса под колоссальными сводами, настолько высокими, что они были невидимы.
За несколько минут до времени, назначенного для возвращения, мы наткнулись на огромный барьер высотой с шестиэтажный дом, занимавший всю ширину пещеры.
Трудно было представить себе лучшую естественную преграду, чтобы положить конец нашей рекогносцировке, и, кроме того, было ровно 18 часов.
Но, естественно, сейчас же настоятельно и властно встал вопрос: кончается ли здесь полость, или продолжается дальше «Большого Барьера» (как он сразу же был назван).
Однако выяснить, что было по другую его сторону, оказалось нелегким. Идя вдоль узкой полоски воды, Мерей и Дельтейль наткнулись на сифон. Я лично пытался подняться на барьер с правой стороны потока, но попытка окончилась неудачно у подножия непреодолимого нависшего выступа. И только Третару, исключительно ловкому человеку, после опасного карабканья на скалы тоже с правой стороны потока удалось найти слабое место в барьере и взобраться на него.