Сквозь шум потока до нас донесся торжествующий крик, но на то место, где находился Третар среди необъятной пустоты пещеры, указывал только слабый огонек его лампы, как звездочка блестевший на огромной высоте.
Через несколько минут мы с Мереем и Эрто сумели присоединиться к Третару и с радостью увидели, что с другой стороны барьер падал вниз колоссальным отвесным обрывом и что поток также уходил дальше вниз — из глубины доносился звук его перепадов.
По моим подсчетам, мы прошли около 1600 метров и углубились почти до 500 метров.
Третар и Мерей с жадностью смотрели вдаль, на ускользавшие от них глубины. Так же как они, я с щемящим чувством повернул назад, но инструкция и работа в отряде налагали неуклонные обязательства, — пришлось возвращаться.
На следующий день 12 августа партия «А» была сменена партией «Б».
За каждым спуском вниз нового свежего и бодрого члена партии «Б», или передовой партии, следовал подъем наверх одного из окончивших свое дело более или менее уставшего и прозябшего члена партии «А». Только один Эрто, еще не окончивший свой фильм, энергично запротестовал и не был поднят.
Я надел снаряжение Лепине, который только что спустился и должен был взять на себя руководство операциями, то есть продолжить с Теодором и Эпелли обследование пропасти насколько возможно дальше, в то время как Баландро и Летрон должны были заняться ее топографической съемкой.
Появился я на поверхности в сумерках и еще мог полюбоваться закатом солнца, не виденным шесть дней.
Но не время было мечтать и предаваться приятному ничегонеделанию! Мне и Мерею предстояла печальная миссия: сообщить семье Лубена, что мы не имеем возможности вынести из пещеры прах нашего друга.
Тщательный осмотр большого колодца глубиной 346 метров со стенами, усеянными опасными навесами, угрожающими выступами, трещинами и торчащими углами, причинявшими многим из нас трудности и грозившими гибелью во время подъема, убедил в абсолютной невозможности поднять тяжелое инертное тело, — оно неизбежно будет цепляться за навесы, задерживаться и застревать в трещинах. Наконец, осмотр места погребения показал нам, что в силу низкой температуры (4° летом и, наверное, 2–3° зимой) пропасть представляет собой холодильник, и тело, наверное, сохранилось нетронутым.
В этих условиях подъем тяжелого груза должен или сопровождаться на всем протяжении огромной вертикали специальным провожатым, чтобы его отцеплять, когда он зацепится, и помогать ему обходить все выступы, или же отрядом людей, расставленных в самых опасных положениях на разных глубинах, чтобы облегчать подъем в трудных местах. И тот и другой вариант были сопряжены с таким риском, что мы не могли решиться подвергнуть опасности жизнь нескольких членов экспедиции.
Леви, глава экспедиции, я, как начальник подземных работ, Лепине, начальник передового отряда, Теодор, начальник отряда людей-лягушек (водолазов), Мерей, как врач экспедиции, и Квеффелек, ответственный за подъемный механизм и за все маневрирование в большом колодце, — все единодушно согласились, что операция превосходила наши возможности и наши средства.
Поэтому, только что выйдя из пропасти, ослабевшие от усталости, мы спустились в долину и наняли машину, чтобы проехать 200 километров до селения Мазерес в департаменте Верхняя Гаронна, где должны были повидаться с родителями, вдовой и сестрой Марселя Лубена.
Аббат Эчгоррен, кюре церкви Сент-Энграс, и Андри Броссе, близкий друг Лубена, милосердно согласились нас сопровождать.
Я вернулся совершенно изнеможенный волнением и ужасной жарой августовского дня, следовавшей без передышки за шестью днями, проведенными в холодильнике пропасти.
Вернувшись в Пьерр-Сен-Мартен, мы нашли наземный лагерь поверженным в лихорадку ожидания новостей с глубины. Передовая партия отъединила телефон на глубине, предупредив, что рассчитывает вернуться не раньше, чем через три дня.
Мы хорошо знали троих людей этой squadra di punto[40],— это настоящие подземные бойцы, и мы были уверены, что они проникнут до самого дна пропасти.
Итак, Жорж Лепине из Баиьерес-де-Бигорре, Жак Теодор из Ганда (Бельгия) и Даниель Эпилли из Лиона идут сейчас на приступ рекордных глубин, а за ними следом — Жорж Баландро и Мишель Летрон, на которых возложено непомерно трудное дело зафиксировать топографию всех проходимых отрядом мест,
Пятница 14 августа, день смерти Марселя Лубена.