— Эй, вы, заступ не забыли захватить?
— Заступ? Это зачем?
— А чтобы углубить пропасть!
Последние взрывы смеха и пожелания удачи…
За один прием мы пересекли залы Лепине, Элизабет Кастере и Марселя Лубена. Миновали то место, где несколько дней тому назад окрашивали воду ручья флюоресцеином; прошли вдоль длинного коридора «Метро», где рядом могли проехать десять железнодорожных поездов, и, наконец, дошли до Большого Барьера, конечного пункта нашего предыдущего маршрута. Там, воспользовавшись остановкой, я распаковал тяжелый авиационный альтиметр, доверенный нам летчиками из По. Я его тщательно отрегулировал и наблюдал с самого первого дня, без конца выверяя отклонения, испытывая чувствительность и точность на уровнях, разница в которых была известна. Альтиметр меня вполне удовлетворял, и я был уверен, что с этим прибором получу точные и очень ценные данные.
Стоя, как и во время нашей первой рекогносцировки, наверху Большого Барьера, мы сегодня уже имели право спуститься до потока, протекавшего через зал, свод которого ускользал от прощупывания светом даже очень сильного электрического фонаря.
Наши предшественники проявили большую внимательность, посвятив зал тому, кому они были обязаны возможностью спуститься в пропасть (и подняться наверх) без неприятных происшествий: инженеру Квеффелеку. Пересекая зал Квеффелека, мы также с благодарностью вспоминали нашего «великого колодезника» и не замедлили проникнуть во второй неф[43], еще более обширный и еще более хаотичный, — зал Адели, названный так в память того, что прошлый год Лепине провел в добровольном заточении на далекой Земле Адели.
Пересечение зала Адели потребовало непрерывной изнурительной гимнастики, как и преодоление подобного же мифического хаоса всех прочих залов пропасти. Сражаясь с богами, гиганты нагромоздили Пелион на Оссу, чтобы взобраться на Олимп. Не здесь ли происходила эта борьба титанов? Нет, здесь титаны называются Тектоникой, Эрозией, Растрескиванием; эти природные агенты — явления гидрогеологии создали архитектуры, выходящие за пределы человеческих мерок: нефы колоссальной высоты и протяженности, беспорядочные завалы упавших со сводов огромнейших глыб породы.
Эти нагромождения скальных обломков, достигающие 30 и 40 метров высоты, заваливают залы, скапливаются, непрерывно перемещаются бурно разливающимися водами потока, все подмывающими, все смещающими и все переносящими. Поэтому, в то время как обычно от посещения пещер остается впечатление тишины, неподвижности и тысячелетней безмятежности, тут, наоборот, впечатление совсем другое. Здесь оказываешься в земной полости в самый разгар ее эволюционного развития, находящейся в состоянии непрерывного потрясения, в пещере молодой, говоря геологически, и «живой», где силы природы активно работают и борются. Стены и своды (когда их можно разглядеть) носят внушительные свежие шрамы, следы отслаивания и откалывания масс породы, обрушивающих вниз тонны камня[44].
Нигде не видно первоначального каменного пола пещеры; он всюду замаскирован, скрыт под горами навороченных глыб, перебираться через которые приходится с трудом и очень осторожно, потому что все здесь подвижно. Некоторые обломки скал величиной с дом несут на себе следы разрушения, доказывающие, что «они работают». Другие же, не такие чудовищные по размерам, разбились и лежат в равновесии. Если, ухватившись рукой за каменную глыбу, видишь, что она, начинает наклоняться, нужно немедленно отпустить руку; если идешь по плите и она начинает качаться, то нужно или прыгнуть, или быстро переступить. И всюду видны бесчисленные, совсем свежие звездчатые следы от ударов упавших сверху «снарядов» самых различных размеров.
Все это вместе взятое придает пещере Пьерр-Сен-Мартен атмосферу крайней ненадежности, враждебности, создает постоянную обстановку опасности и страха, которого, поверьте нам, никто не может избежать. И над всем этим господствует постоянно преследующая мысль о возможности серьезного несчастного случая и организации спасения; о подробностях стараешься не думать.
Среди этого фантастического пейзажа случай заставил нас пройти мимо пирамидки, сложенной из плоских камней. Это скромное сооружение напомнило нам, что наши товарищи прошли здесь несколько дней назад. Но зачем этот знак? Запечатлена ли им просто остановка, место бивуака? Опознавательный ли это знак, указывающий направление, — геодезический знак топографов Баландро и Летрона?
Да, здесь действительно стояли они; можно различить место, где они пытались выровнять почву, чтобы поставить свою маленькую палатку, а на соседнем большом камне ножом выцарапано: «Лагерь топографов. G. В. М. L.»[45].
43
44
Кастере, по-видимому, не вполне точен, характеризуя эту пещеру как молодую. Крупные размеры залов, связанные с этим неустойчивость потолка и обвалы, наоборот, свидетельствуют о ее большой зрелости.