Не то чтобы Кейт и правда считала, что целовалась на лестнице по-настоящему. С ее стороны это был всего лишь импульсивный порыв, а Коннор и вовсе не участвовал. Что если бы она не убежала так быстро…. Он бы поцеловал ее снова, как в тот день, когда они встретились в первый раз? Она не смогла удержаться от мыслей об этом, поднося пальцы к своим губам. Для такого сильного и крепкого мужчины, его губы были удивительно мягкими.
Погрузившись в мечты, Кейт не слышала стука в дверь, пока удары не стали оглушительными.
— Что со мной случилось, — пошептала себе под нос Кейт, когда встала открывать дверь. Мечты о Конноре ни к чему хорошему не приведут. Разве она не совершила жуткую ошибку, позволив себе думать о Ричарде лучше, чем он был на самом деле? Нет, она усвоила этот урок. Больше она такой ошибки не сделает.
Маири стояла в дверях и держала графин вина с пряностями, которое за ужином текло ручьем. Даже запах его казался Кейт противным. А с другой стороны, Маири, видимо, питала любовь к данному напитку. И от него становилась разговорчивее, что было на руку Кейт.
— Уверена, что не хочешь немного? — спросила девушка, плюхнувшись на мех перед камином.
— Нет, спасибо. Не понимаю, как ты можешь пить эту гадость. — Кейт скривилась, и Маири рассмеялась, протягивая голые ноги к огню.
— Почему я никогда не видела тебя в обуви? У тебя что, ее нет? — спросила Кейт, присоединяясь к Маири у огня, уже в своей ночной рубашке.
Девушка одарила ее возмущенным взглядом.
— Конечно, у меня есть обувь, целая куча обуви. Ладно, у меня три пары. — Тут она наклонилась и с заговорщицким видом прошептала.
— Я не надеваю их потому, что Анабеллу раздражает вид моих босых ног. Так что я никогда не ношу тапочек. Вообще-то я уже привыкла так ходить.
С довольной усмешкой, Маири села обратно и пошевелила пальцами ног.
— Так понимаю, ты ее не любишь?
— Ненавижу шлюх. — Маири снова наклонилась и продолжила. — Я делаю все, что в моих силах, чтобы жизнь ее стала невыносимой.
Маири так выгнула бровь, что Кейт тут же вспомнила Коннора.
— Знаешь, что она оскорбила моего брата? Вышла замуж за дядю вместо Коннора, вот что она сделала. — Маири повернулась к огню и со злостью продолжала:
— А он? Он заслуживает кого-то лучше нее. Нет, правда, это самое замечательное, что она сделала для Коннора, хотя он никогда в этом не признается. Она никогда не любила его. Она любит себя, свои платья, и ей нравится быть хозяйкой поместья.
Маири чуть наклонила голову, рассматривая свои голые ноги, но потом оценивающе взглянула на Кейт.
— Знаешь, что нужно Коннору? Всего лишь чтобы кто-то его любил.
Надо было быстро сменить тему разговора, пока Маири не задала следующий вопрос, на который Кейт не могла ответить.
— Маири, расскажи мне о старых традициях. Я понимаю, что оглашение имен является всеобщим сообщением о намерении пожениться, чтобы каждый, кто знает причину, почему ты не можешь вступить в брак, мог высказаться. Но что будет потом?
— По старым обычаям, после третьего оглашения будущие жених и невеста объезжают окрестные деревни. Они лично приглашают людей придти на церковный двор на свадьбу, а после службы и в замок. Чтобы добраться до всех отдаленных мест понадобится весь день или даже больше, — она кивнула, давая понять, что знает, о чем говорит.
— Объезжают. То есть верхом на лошади?
Маири кивнула.
— Почему они просто не могут послать гонцов? Разве так не будет быстрее?
Не говоря уже о большей безопасности предполагаемой невесты, которая, так уж случилось, ненавидит лошадей.
— Наверно это было бы быстрее, но так не делают. Понимаешь, эта поездка предоставляет возможность жениху показать выбранную им невесту своим людям, так чтобы они увидели, сколько трудов он приложил, поймав красивую и совершенную женщину.
— Совершенную?
Звучало не очень многообещающе.
— Да. Это заметно по тому, как она говорит и смотрит, в том, как она ведет себя с его людьми, хорошо ли она сидит на лошади, что-то вроде этого. Понимаешь, это все мужская гордость.
— А что если она не умеет, хм, дай подумать, например, ездить верхом? Что тогда произойдет со всем процессом?
Кейт стонала в душе, ожидая ответа, который и так знала.
— Разве она не опозорит этим своего жениха? — Маири посмеялась своим словам.
Пора опять сменить тему.
— Сколько тебе лет, Маири?
— В конце месяца будет восемнадцать. И мой дорогой, любимый дядюшка собирается выдать меня замуж. — Она покачала головой. — Он полный дурак.