– Настоящий, Лина. Я все еще твой муж, – поправил он, и я отметила, что настроение ему все же подпортила. – И ухаживать за тобой мне в удовольствие.
– Как скажешь. Главное, не увлекайся и не забывай, что между нами все давно кончено.
– Конечна только смерть, а пока мы живем, то пишем свою историю жизни. Уверен, совсем недавно ты и представить себе не могла, что будешь куда-то ехать вместе со мной.
– Ты к чему ведешь?
– Что жизнь непредсказуема. Ты не думала о том, что именно теперь у нас может что-то получиться? Мы повзрослели, многое переосмыслили. Раньше на нас давили с ребенком, словно это единственная цель в браке. В какой-то момент я начал чувствовать себя призовым быком-осеменителем. Захотелось отвлечься, сбежать от этого…
Да-да, я видела, как он отвлекался от проблемы, в которой в итоге оказался виноват сам. А сколько крови мне попила его мать! Она была убеждена, что я штук десять абортов сделала, поэтому и родить не могу.
– Сейчас ты знаешь о моей проблеме, и мы можем просто жить, наслаждаясь обществом друг друга. Когда решим завести ребенка, можно провести искусственное оплодотворение от донора или взять ребенка из детского дома.
– Ого, как ты все уже распланировал! – фыркнула я от его наполеоновских планов.
– А почему нет? Мы в браке, и в наших силах все вернуть.
– Ты еще скажи, что вспоминал меня все эти годы! – насмешливо воскликнула я, но Матвей оставался серьезным.
– Не буду врать. Я с головой ушел в работу, и прошлое хотелось оставить в прошлом. Но вчера вновь увидел перед собой ту девушку, от которой когда-то потерял голову, и понял, что чувства живы до сих пор.
– Ты на удивление откровенен. Сегодня ты специально без водителя? – внезапно спросила я. Просто показалось странным, что в прошлый раз он приехал не один, а теперь сам за рулем.
– Тогда я не знал, как ты меня примешь, но помнил, что ты не любительница закатывать сцены при посторонних, и водителя прихватил для страховки – выше вероятность, что ты меня выслушаешь. А сегодня время по дороге единственное, когда можно поговорить откровенно. На премьере будет не до того, а после ты меня точно к себе на чашечку кофе не пригласишь.
– Даже не знаю, мне радоваться или злиться, что ты меня так хорошо изучил.
– К сожалению, недостаточно. Твой уход стал для меня неожиданным. Я долгое время не верил, что на этом все и ты больше даже не позвонишь.
– Мне казалось, что мы и так сказали тогда друг другу более чем достаточно. Видеть тебя не могла.
– Мне жаль, что я причинил тебе боль.
Боль?! Да он уничтожил меня! Мне долгое время пришлось собирать себя по кусочкам, но я скорее бы умерла, чем признала это вслух. Да и зачем ворошить прошлое, когда все улеглось. Поэтому спокойно произнесла:
– Все к лучшему. Не случись этого, твоя мама точно свела бы меня с ума, заставляя чувствовать себя неполноценной.
– Прости. Я даже представить не мог, что тебе было настолько тяжело.
Еще бы! Не в моем характере плакаться. Но его мать выносила мне весь мозг. Если на то пошло, многие пары годы живут прежде, чем у них получаются дети, а на нас с этим насели сразу после свадьбы. Каждые месячные я воспринимала как личную трагедию и подтверждение своей несостоятельности.
«Если подумать, то мне Матвея еще благодарить надо, что повод дал и я сбежала от их семейки, роняя тапки», – с иронией произнесла я про себя.
– Матвей, раз уж у нас пошел откровенный разговор, то я тоже скажу.
На миг запнулась, собираясь с мыслями, и продолжила:
– Согласна с тобой, что мы изменились и многое переосмыслили. Я считаю, что в нашем крахе немалую роль сыграли родители. Одна твоя мама чего стоила! Своими наставлениями она перекраивала меня, а я была глупа и слушалась ее во всем, не понимая, что начинаю терять себя. Я не умела отстаивать личные границы, ведь все подавалось под соусом, что она любит меня и хочет как лучше.
Может, и нехорошо обвинять его маму, но ее было слишком много в нашей семье. Мы с ней встречались почти ежедневно, а созванивались и того чаще.
– Мои родители всю жизнь не обращали на меня внимания, а тут я получила его столько, что растаяла и слушалась ее во всем, желая стать частью вашей семьи. Но когда мы с тобой поссорились, и я ушла, она ни разу не позвонила мне, легко вычеркнув из ближнего круга.
Она все время твердила, что хочет быть для меня не свекровью, а подругой. Другие подруги могут завидовать мне, желать отбить мужа, а она хочет лучшего для нашей семьи. Что же эта подруга, с которой я общалась каждый день, не позвонила мне, когда мы с Матвеем поссорились? Не посочувствовала, что он мне изменил. Не сказала, правильно ли я поступила, что ушла, или, наоборот, совершаю ошибку и нам нужно успокоиться и заново поговорить. Ни-че-го! Словно отрезало.