- Урра-а!! - дружно подхватили двое солдат. Но по всему было видно, что подхватывать им приходится слишком часто.
- Ладно, ладно, хватит. - Король свирепо глянул на Сэма и показал на него пальцем. - Ну, так что же это за тип?
- Он не принадлежит к числу ваших подданных, государь, сообщил престарелый советник.
- Сами видим, - резко возразил король. - Одет черт знает как. Наверно, один из этих лайонесских или камелиардских голодранцев, а? Явился без доклада. Верительных грамот не представил. А теперь угощается за наш счет, да ты смотри, как пышно, - Он впился глазами в стол, потом подошел поближе. Этот гусиный паштет припасен для нашего королевского стола! Спрашивается, как он сюда попал? Нет, это просто адово наваждение! Какой-то тип явился неизвестно откуда... без верительных грамот... даже платья пристойного на нем нет... а его накачивают нашим лучшим вином и закармливают нашим лучшим гусиным паштетом! Да кто он такой?
- Опасный молодой человек, ваше величество, - сказал Мальгрим вкрадчиво. - Он разыскивает принцессу Мелисенту. Это тот человек, которого она видела в моем волшебном зеркале... Сэм.
- Сэм? Да ведь она сказала, что его на самом деле не существует. Мифологический персонаж, сказочный, фольклорный так мы поняли. Нет, это, видно, кто-то другой. Как вас зовут?
- Сэм. И я тот самый тип, о котором она говорила. Мы любим друг друга. Вернее, надеюсь, что она тоже. Я-то, во всяком случае, ее люблю.
Это заявление привело короля Мелиота в ярость.
- Нагло смотрит нам прямо в лицо... непристойно одет... набил брюхо нашим лучшим паштетом... а теперь еще толкует нам, что влюбился в нашу единственную дочь! А, прах побери, у нас кровь закипает в жилах!
- Может быть, последует какое-нибудь официальное представление со стороны... - начал престарелый советник.
- Вздор! Мелисента! Мелисента! - закричал король. Ответа не было, и он обратился к Нинет: - Где она?
- Ее здесь нет, государь. Она отправилась искать его... Сэма.
- Ах вот оно что, искать?! Ну так сообщите ей от нашего имени, где она может его найти. В самой что ни на есть глубокой нашей темнице! Эй, люди, уведите его, А если попробует бежать, всыпьте ему так, чтобы у него отпала охота бегать!
После короткой схватки двое солдат скрутили и поволокли Сэма. Когда они скрылись, король огляделся по сторонам и сгреб со стола гусиный паштет.
- Погодите, мы вас так взгреем за этот гусиный паштет, что своих не узнаете, - сказал он Нинет. - Слышите вы о нем не в последний раз, моя милая. Но видите - в самый что ни есть распоследний!
И, отхватив громадный кусок паштета, он выбежал из зала, а за ним, трепеща, поспешил престарелый советник.
- Садитесь и выпейте вина, магистр Мальгрим, - сказала Нинет, улыбаясь волшебнику. - До чего же мне это нравится!.. Я хочу сказать - роль заговорщицы. И вы действовали поразительно ловко.
- Да, верно, чистая работа, - сказал Мальгрим, принимая вино из рук Нинет. - Впрочем, и дядюшку Марлаграма не следует недооценивать. Но пока у меня преимущество по меньшей мере в один ход. Сэм - здесь, в самой глубокой темнице. Она - там.
- Еще в Сэмовом мире? Восхитительно! - Да, и очень скоро ее выпустят в эфир.
- А что это такое, магистр Мальгрим?
- Есть у них такое колдовство. Тоска смертная. Мы с дядей ни за что не поставили бы свое имя под такой нудной бессмыслицей. Думаю, что эфир доставит Мелисенте столько же удовольствия, сколько Сэму - темница. Ха-ха!
Нинет бросила на него восхищенный взгляд.
- Ах, до чего ж вы безнравственный!
Глава седьмая. Мелисента в эфире
Бэртон Чидлуорт, ведущий в телевизионной передаче "Дискуссия у вас на экране", не сводил тревожного взгляда со своих часов.
- Ну как, все в порядке? - спросил Филип Спенсер-Смит. - Хотя вполне возможно, что у девушки, которую я привез, язык подвешен не так уж ловко. Это я признаю. Зато внешность великолепная. Ничего не скажешь.
- Я за нее и не беспокоюсь, - отвечал Чидлуорт. - Но наш деревенский типаж, Джозия Хуки, до сих пор не явился, а через десять минут нас выпустят в эфир. Он и прежде запаздывал (и, уж конечно, всегда приходит под мухой), но чтобы прийти совсем впритирку - такого еще не бывало. А, будь он неладен! Я с самого начала не хотел включать его в передачу, но Руперт и Нэнси настояли: без деревенского типажа нам, говорят, никак нельзя. Эй, что вам тут нужно?
Маленький старичок с длинной бородой, в холщовом фартуке и с вилами в руках ринулся к ним с такой непонятной стремительностью, что можно было подумать, будто он просто дурачится.
- Не будет вам нынче Джозии Хуки, сударь, - объявил он, и голос его был исполнен ликующего злорадства. - Заместо его, стало быть, мы. Хи-хи-хи! А звать нас Марлаграм. Мы тоже из деревни - сами видите. Хи-хи-хи!
- Нет, не вижу, - сказал Бэртон Чидлуорт. - В этом наряде вы больше всего похожи на захудалого статиста из гастрольной бригады номер два, которая давала на днях "Жену фермера". Да вы на самом деле из деревни или, может, с последних страниц "Рампы"?
- Сударь ты мой, вот те крест! - завопил Марлаграм. Сроду из деревни не выезжал! А сейчас готов услужить, коли дозволите. Хи-хи-хи!
И он кинулся к принцессе, которая горячо его приветствовала.
- Я - человек с тонкой интуицией, - сказал Чидлуорт мрачно. - И что-то подсказывает мне, Спенсер-Смит, старина, что "Дискуссия на экране" сегодня с треском провалится. Миссис Шайни бормочет, как индюшка. Бедняга Тед Гиззард путается в длинных словах. Ваша прелестная белокурая молчальница, наверно, рта не раскроет. А теперь еще этот король троллей на нашу голову! Надо бы снять с него фартук и отобрать вилы. Сдается мне, ему на самом деле года двадцать два и он только что получил свою первую роль в "Драматическом театре", Чарли! крикнул он. - Мы рассаживаемся по местам.
Миссис Шайни была дородная и глупая дама с большим носом и бюстом. Тед Гиззард был тощий и упрямый субъект, до того понаторевший в суконном языке речей и докладов, что на обыкновенном английском языке изъяснялся уже с трудом. Филип глядел, как все четверо занимают свои места по обе стороны от Бэртона Чидлуорта - принцесса рядом с Тедом Гиззардом, а Марлаграм рядом с миссис Шайни - и на душе у него тоже заскребли кошки. Правда, на вид девушка неотразима, но в том, что она до сих пор говорила, особого ума не видно. А этот коротышка Марлаграм, хоть ему, уж наверно, никак не меньше восьмидесяти, все только подмигивает, трясет головой, хихикает да потирает руки - этакий жизнерадостный маразматик!