Разумеется, здесь были озера и океаны, но и из них вздымались зубчатые горы-острова. Не было и признаков ровной земли, не было и намека на цивилизацию, не было и следа жизни.
— Спасибо, хоть атмосфера тут кислородная, — сказал Каскер.
По спирали торможения они пронеслись вокруг планеты, врезались в нижние слои атмосферы и частично погасили там скорость. Но по-прежнему видели внизу только горы, озера, океаны и снова горы.
На восьмом витке Хеллмэн заметил на вершине горы одинокое здание. Каскер отчаянно затормозил, и корпус звездолета раскалился докрасна. На одиннадцатом витке пошли на посадку.
— Нашли где строить, — пробормотал Каскер.
Здание имело форму пышки и достойно увенчивало вершину. Его окружал широкий плоский навес, опаленный звездолетом во время посадки. С воздуха оно казалось большим. Вблизи выяснилось, что оно огромно. Хеллмэн и Каскер медленно подошли к нему. Хеллмэн держал свой лучемет наготове, но нигде не замечал никаких признаков жизни.
— Должно быть, эту планету покинули, — сказал Хеллмэн чуть ли не шепотом.
— Ни один нормальный человек в таком месте не останется, — ответил Каскер. — И без нее много хороших планет, незачем жить на острие иглы.
Нашли дверь. Хеллмэн попытался открыть ее, но дверь не поддавалась. Он оглянулся через плечо на парадно-живописные цепи гор.
— Ты знаешь, — сказал он, — когда эта планета находилась еще в расплавленном состоянии, на нее, должно быть, влияло притяжение нескольких лун-гигантов, которые не сохранились. Силы гравитации, внутренние и внешние, придали ей такой колючий вид и…
— Кончай трепаться, — нелюбезно прервал Каскер. — Вот что получается, когда библиограф решает нажиться на уране.
Пожав плечами, Хеллмэн прожег дыру в замке. Выждали.
Тишину нарушал единственный звук — урчание в животах.
Вошли.
Исполинская комната в форме клина, по-видимому, служила чем-то вроде склада. Товары громоздились до потолка, валялись на полу, стояли как попало вдоль стен. Тут были коробки и ящики всех форм и размеров. В одних мог поместиться слон, в других — разве что наперсток.
У самой двери лежала пыльная связка книг. Хеллмэн тотчас же кинулся листать их.
— Где-то тут должна быть еда, — сказал Каскер, и впервые за последнюю неделю его лицо просветлело. Он стал открывать ближайшую коробку.
— Вот это интересно, — сказал Хеллмэн и отложил в сторону все книги, кроме одной.
— Давай сперва поедим, — предложил Каскер, вскрывая коробку. Внутри оказалась какая-то коричневатая пыль. Каскер посмотрел, понюхал и скривился.
— Право же, очень интересно, — бормотал Хеллмэн, перелистывая страницы.
Каскер открыл небольшой бидон и увидел зеленую поблескивающую пыль. Он открыл другой. Там пыль была темно-оранжевого цвета.
— Хеллмэн! Брось-ка книгу и помоги мне отыскать хоть какую-нибудь еду!
— Еду? — переспросил Хеллмэн и перевел взгляд на Каскера. — А почему ты думаешь, что здесь стоит искать еду? Откуда ты знаешь, что это не лакокрасочный завод?
— Это склад! — заорал Каскер.
Он вскрыл жестянку (форма ее напоминала человеческую почку) и вытянул оттуда что-то вроде мягкой трости пурпурного цвета. Трость тут же затвердела, а когда Каскер попытался ее понюхать, рассыпалась в пыль. Он зачерпнул пригоршню пыли и поднес ко рту.
— Не исключено, что это стрихнин, — мимоходом обронил Хеллмэн.
Каскер поспешно стряхнул пыль и вытер руки.
— В конце концов, — заметил Хеллмэн, — даже если это действительно склад — даже если он продовольственный, — мы не знаем, что именно считали пищей бывшие аборигены. Быть может, салат из парижской зелени с серной кислотой вместо заправки.
— Ладно, — буркнул Каскер, — но поесть-то надо. Что будем делать со всем этим?.. — Взмахом руки он как бы охватил сотни коробок, бидонов и бутылок.
— Прежде всего, — оживился Хеллмэн, — надо сделать количественный анализ четырех-пяти проб. Можно начать с простейшего титрования, возгонкой выделить основные ингредиенты, посмотреть, образуется ли осадок, выяснить молекулярную структуру и…
— Хеллмэн, ты сам не знаешь, о чем говоришь. Не забывай, что ты всего-навсего библиограф. А я — пилот, окончил заочные летные курсы. Мы понятия не имеем о титровании и возгонке.
— Знаю, — согласился Хеллмэн, — но так надо. Иного пути нет.
— Ясно. Так что же мы предпримем в ожидании, пока к нам в гости не заглянет химик?
— Вот что нам поможет, — объявил Хеллмэн и помахал книгой. — Ты знаешь, что это такое?
— Нет, — признался Каскер, сдерживаясь из последних сил.
— Это карманный словарь и грамматика хелгского языка.
— Хелгского?
— Языка этой планеты. Иероглифы такие же, как на коробках.
Каскер приподнял брови.
— Никогда не слыхал о хелгском языке.
— Навряд ли эта планета вступала в контакт с Землей, пояснил Хеллмэн. — Словарь-то ведь не хелго-английский, а хелго-алумбриджианский.
Каскер припомнил, что Алумбриджия — родина маленьких храбрых рептилий — находится где-то в центре Галактики.
— А откуда ты знаешь алумбриджианский? — спросил он.
— Да ведь библиограф вовсе не такая уж бесполезная профессия, — скромно ответил Хеллмэн. — В свободное время…
— Понял. Так как насчет…
— Знаешь, — продолжал Хеллмэн, — скорее всего именно алумбриджиане помогли хелгам эвакуироваться с этой планеты и подыскать себе более подходящую. За плату они оказывают подобные услуги. В таком случае это здание наверняка продовольственный склад.
— Может, ты все-таки начнешь переводить, — устало посоветовал Каскер. — Вдруг да отыщешь какую-нибудь еду.
Они стали открывать коробку за коробкой и наконец нашли что-то на первый взгляд внушающее доверие. Шевеля губами, Хеллмэн старательно расшифровывал надпись.
— Готово, — сказал он. — Тут написано: «Покупайте фырчатель — лучший шлифовальный материал».
— Похоже, несъедобное, — сказал Каскер.
— Боюсь, что так.
Нашли другую коробку, с надписью: «Энергриб! Набивайте желудки, но набивайте по всем правилам!»
— Как ты думаешь, что за звери были эти хелги? — спросил Каскер.
Хеллмэн пожал плечами.
Следующий ярлык пришлось переводить минут пятнадцать. Прочли: «Аргозель сшестерит всю вашу Фудру. Содержит тридцать арпов рамстатова пульца. Только для смазки раковин».
— Должно же здесь быть хоть что-то съедобное, — проговорил Каскер с ноткой отчаяния в голосе.
— Надеюсь, — ответил Хеллмэн,
Два часа работы не принесли ничего нового. Они перевели десятки названий и перенюхали столько всевозможных веществ, что обоняние отказалось им служить.
— Давай обсудим, — предложил Хеллмэн, усаживаясь на коробку с надписью «Тошнокаль. По качеству достойно оправдывает свое название».
— Не возражаю, — сказал Каскер и растянулся на полу. — Говори.
— Если бы можно было методом дедукции установить, какие существа населяли эту планету, мы бы знали, какую пищу они употребляли и пригодна ли их пища для нас.
— Мы знаем только, что они сочинили массу бездарных реклам.
Хеллмэн пропустил эту реплику мимо ушей.
— Какие же разумные существа могли появиться в результате эволюции на планете, сплошь покрытой горами?
— Только дураки! — ответил Каскер.
От такого ответа легче не стало. Но Каскер понял, что горы ему не помогут. Они не расскажут о том, что ели ныне усопшие хелги — силикаты, белки, йодистые соединения или вообще обходились без еды.
— Так вот, — продолжал Хеллмэн, — придется действовать с помощью одной только логики… Ты меня слушаешь?
— Ясное дело, — ответил Каскер.
— Отлично. Есть старинная пословица, прямо про нас выдумана: «Что одному мясо, то другому яд».
— Факт, — поддакнул Каскер. Он был убежден, что его желудок сократился до размеров грецкого ореха.
— Во-первых, мы можем сделать такое допущение: что для них мясо, то и для нас мясо.
Каскер с трудом отогнал от себя видение пяти сочных бифштексов, соблазнительно пляшущих перед носом.
— А если то, что для них мясо, для нас яд? Что тогда?