Но Алекс растратил всю свою сексуальную энергию прошлой ночью, и ему требовалась пара дней, чтобы восстановиться. Он прямо сообщил об этом Лизе. Её взяла бессильная злоба. Машинально ответив ему что-то в духе «ничего, я прекрасно понимаю», она отодвинулась от него и уткнулась в окно. Алекс набил полный рот жвачки и начал уныло ею чавкать. Лиза была в бешенстве от этих звуков, но ничего не сказала.
Переезд открыли через пятнадцать минут. Остаток пути супруги молчали. Вечером они пошли в бар «Ремми», и Лиза напилась. Алекс еле запихал её в такси. Форточка потрёпанного жизнью «Форда» никак не хотела открываться, и Лизу вырвало прямо на стекло, а после ещё много раз дома.
5
Роберт сидел в мягком кожаном кресле и чесал голову обратным концом карандаша. На коленях у него лежал планшет с закреплённым прищепкой листом бумаги альбомного формата. Рядом на полу валялись два таких же листа, изрисованные всевозможными фигурами и линиями. В аудиосистеме, стоящей на стеллаже, играл новый альбом Моби. Роберт уже два часа безуспешно пытался родить логотип для сети парфюмерных магазинов. Сегодняшний день явно не располагал к творчеству. В конце концов, написав посередине листа английское слово asshole и заключив его в ровную прямоугольную рамку, он отложил планшет с карандашом в сторону и босиком пошёл на кухню готовить чай.
Вернувшись через пятнадцать минут с полупустой кружкой в руке, он подошёл к письменному столу и откинул крышку своего ноутбука. Моби к тому моменту доиграл последнюю в альбоме тему и замолчал. Машинка ожила, едва слышно зажужжав электронными внутренностями, и звуковым сигналом оповестила о готовности к работе. В левом нижнем углу экрана всплыло уведомление о новом сообщении. Роберт щёлкнул мышью и прочитал:
Message from Mom: Доброе утро! Как у тебя дела? Я скучаю!
В списке контактов напротив имени пользователя Mom стоял зелёный значок. Роберт щёлкнул его, и на экране возникло окно соединения, затем раздалось несколько длинных гудков, после которых он услышал голос матери:
— Алло! Привет, сынок!
— Привет, мама. Ну, как дела? — ответил Роберт.
— Я так рада, что ты позвонил! Я сильно по тебе скучаю! А где видеосвязь?
— А, подожди, сейчас включу. И ты тоже нажми там кнопочку.
Он проделал несколько манипуляций мышью, и через несколько секунд на экране ноутбука возникло лицо светловолосой, уже увядающей женщины с серо-зелёными глазами, тонкой прямой переносицей и тонкими же бровями, подведёнными косметическим карандашом. Губы её, достаточно заметные на худом лице, вытянулись в улыбке, в уголках рта проступали паутинки морщин. На заднем плане было видно кухонный уголок, вытяжку и навесную полочку с крючками, на которых висели поварёшки и шумовки различных размеров. Роберт никогда не наблюдал этой кухни в реальной жизни — только на видео веб-камеры.
— Ой, Робик, а я тебя вижу! — женщина ещё шире улыбнулась, обнажив белые ровные зубы. — Ты бы побрился, сынок!
— Мама, сегодня воскресенье. Мне и так хорошо.
— Твой отец всегда брился по воскресеньям!
Роберт подумал, что, должно быть, все женщины на свете, потерявшие мужей, говорят подобные фразы своим сыновьям: «Твой отец всегда по воскресеньям ходил в магазин» или «Твой папа всегда сам мыл посуду, даже по воскресеньям. А ты живёшь как в свинарнике!»
— Давай не будем об этом, ладно? — попросил он.
— Кроме меня тебе некому это сказать! — с обидой ответила мать.
— Ну, мама! Перестань!
— Ладно, проехали. Но ты задумайся о том, что если я тебе делаю замечание — это неспроста. Как у тебя дела?
— Нормально, мам. Вот, работаю, — Роберт покосился на валявшиеся возле кресла бумажные листы, которые, слава богу, веб-камера не видела.
— По воскресеньям нужно отдыхать. Сходил бы куда-нибудь со своей девушкой.
— О’кей, мама, вечером схожу, — как и каждый нормальный мужчина, он ненавидел, когда мать пыталась влезть в его личную жизнь. И конечно, он ни за что не сказал бы ей, что его отношения с женщинами обычно сводились к сексу безо всяких последствий и ответственности.
— Мне кажется, Робик, ты никогда не женишься. Мужчины, занимающиеся творческой работой, почему-то думают, что семья — это не для них. Ну ладно, это твоё дело, в конце концов. Как там Рома?
— У него всё нормально, ты же знаешь.
Роман, его двоюродный брат по линии отца, недавно женился. Жили молодые в двухкомнатной квартире, принадлежавшей его тёще — умной и талантливой женщине, работавшей диктором на государственной радиостанции. Лилия Владиславовна — так её звали — занимала комнату поменьше и старалась лишний раз не тревожить представителей только что образованной ячейки общества, понимая, что её советы и упрёки вряд ли возымеют положительное действие. Это был один из тех редких случаев, когда между зятем и тёщей возникают тёплые отношения, основанные на взаимоуважении.