— К сожалению, поздно. Да и зачем? Теперь есть такие компьютерные программы, с помощью которых любой подросток может сделать первоклассное фото, используя для этого лишь мобильник. Даже мастера фотографии становятся ненужными, на что же мне тогда рассчитывать?
— Ну, мне кажется, ты мыслишь чересчур депрессивно.
— Может и так. Но по-другому не могу. Поэтому сижу в дерьме.
— Ну, вот это — неправда.
— Ладно, Робик, оставим эту тему. Но я рада, что ты прямо сказал про мою работу. Ты прав. — Лиза на минуту задумалась, а потом продолжила доверительным тоном: — Знаешь, для того, чтобы изменить положение вещей, мне как будто не хватает толчка, небольшой такой встрясочки. Нужно, чтоб жизнь слегка поддала мне под жопу мешалкой!
— Наверное, в этом что-то есть, — неопределённо протянул Роберт.
Официантка принесла две чашки кофе, выставила на стол и убрала грязную посуду. Поинтересовавшись, не требуется ли что-нибудь ещё и получив отрицательный ответ, она удалилась.
— Предлагаю ещё тост! — произнесла Лиза, подняв чашку. — За нас!
У Роберта в груди как будто скрутилась часовая пружина. «В каком смысле «за нас»? — подумал он. — Что она имеет в виду?»
— Ну, за нас! — ответил он, стараясь не выдать своего напряжения.
Лиза со звоном стукнула своей чашкой о его бокал и улыбнулась. Отпив глоток и поставив чашку на стол, она сказала с лукавым огоньком в глазах:
— У меня есть для тебя скромный подарок.
После этих слов она извлекла из своей сумочки небольшую квадратную коробочку, завёрнутую в белую упаковочную бумагу с рельефными завитушками, и протянула её удивлённому Роберту.
— Ну зачем! Нет, ну правда, не стоило! — возмутился Роберт, но принял презент. Повертев коробочку в руках и взвесив её на ладони, озарённый такой радостью, которая бывает у детей в день рождения или в Рождество, когда родители входят в комнату с хитрыми улыбками на лицах и руками, спрятанными за спинами, он спросил: — А что там?
— Просто сувенир. Давай, открывай уже!
Он сорвал бумагу, открыл крышку и вытащил из коробки кубик Рубика. Но это не была обычная головоломка. Все грани кубика были одного цвета — белого. Роберт озадаченно почесал лоб тыльной стороной ладони, и радость его несколько угасла.
— Это кубик Робика, — весело пояснила Лиза. Я дарю его тебе с пожеланием, чтобы все мозголомки в твоей жизни казались тебе такими же простыми, как эта.
— Спасибо, Лиза! Это очень мило! — ответил Роберт и подумал, что игра в такую игрушку напоминает бег на месте.
Из соседнего зала раздался грохот бьющейся посуды. Лиза вздрогнула.
— Кто-то оказался не слишком расторопным — прокомментировал Роберт.
Лиза нервно рассмеялась. Телефон, лежащий рядом с ней на столе, коротко пиликнул. Она взяла его в руки, пощёлкала кнопками и уставилась в экран.
— Сообщение пришло, от Веры, — сказала она. — Пишет, что ходила с Игорем в джазовую филармонию. Я давно её туда звала, а она ни в какую! А с Игорем — так сразу!
— Ну, может быть, он её туда чем-нибудь заманил? — предположил Роберт.
— Само собой! Я даже знаю, чем именно, — ухмыльнулась Лиза.
Роберт фыркнул.
— Нет, Вера — она молодец! Ей интересно жить, несмотря ни на что, — продолжила Лиза.
— Не смотря на что?
— Да так, у каждого свои темы…
Роберт решил не вдаваться в подробности жизни Веры, во-первых, потому, что Лиза явно не хотела рассказывать, а во-вторых, ему было не особенно интересно. Вместо этого он поведал историю про своего приятеля Славу по прозвищу Слон, который однажды подрался на концерте классической музыки.
Они ещё некоторое время поговорили ни о чём, а потом Лиза вдруг спросила:
— Робик, ты понимаешь, что мы уже стареем?
— Чего это ты? — вопросом ответил Роберт и взглянул ей в глаза.
— Мы расстаёмся с молодостью, а в ней и есть вся соль жизни. Мы уже такие старомодные. Сидим тут, курим, как пердуны какие, честное слово…
— Ну, нам только тридцать, и самое интересное ещё впереди…
— Самое интересное уже позади, и это очевидно! — перебила его Лиза.
— Ты не права, что так переживаешь по этому поводу.
— Если бы я могла соответствовать своему возрасту, я бы не переживала.
— По-моему, ты вполне соответствуешь.
— Так ты хочешь сказать, что я выгляжу стареющей?
— Ну что за глупости, конечно нет! Я хочу сказать, что тридцать — это молодость.
— Да. Наверное. Но мне пора взрослеть. Тогда я не буду так воспринимать этот возраст… Прости, не знаю, зачем я тебе это всё рассказываю…
— Не за что просить прощения. Я вполне тебя понимаю.