До города оставался примерно час пути. Женщинам не было скучно, общение друг с другом доставляло им удовольствие. Вере нравилась французская певица Заз, и она захватила с собой её альбом. Сейчас он играл в магнитоле.
— У тебя с Игорем серьёзно? — спросила Лиза. Сегодня они ещё не обсуждали мужчин.
— Я пока не знаю. Но он мне очень нравится. Мне давно такие не попадались. Вежливый, умный, да и думает не только о себе. Он меня уважает.
— Это хорошо. А в постели как?
— Отлично! Просто замечательно! К тому же он не хватает меня за грудь при каждом удобном случае и не пытается укусить за соски, как некоторые. Ему нравится моё тело в общем, его не интересуют только мои проклятые сиськи.
У Веры была превосходная грудь четвёртого размера, идеальной формы. Самый первый её парень кончил практически сразу, как только она сняла бюстгальтер, а все последующие всячески старались отметить эту часть её тела. В общественных местах мужчины постоянно пялились на неё с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать. Она стала носить бесформенные мешковатые свитера зимой и просторные рубашки летом. Но даже этот камуфляж не защищал на сто процентов. Вера ненавидела свои формы. Её бабка умерла от рака молочной железы, а мать сейчас восстанавливалась после операции. Красивая грудь была их семейным проклятием. Два раза в год Вера посещала врача онколога-маммолога, сдавала анализы и делала рентгеновские снимки, каждый раз с ужасом ожидая заключения. Она знала: рано или поздно врач сообщит ей плохие новости.
— Вышла бы за него? — спросила Лиза.
Вера засмеялась и, теребя подол своего оранжевого свитера, ответила:
— Мы конечно недолго знакомы… Но да, думаю, вышла бы.
— Значит, замуж хочешь?
— Да, хочу, а что?
— А зачем?
— Как зачем? Ты же сама замужем, должна знать, зачем.
— В том-то и дело, что хоть и замужем, а не знаю, на фиг мне это нужно. Конечно, есть много плюсов: некоторая защищённость, деньги, квартира. Но мне не нравится быть обязанной, принадлежать кому-то. Вот Алекс хочет детей, он уже не раз намекал… А я не хочу. И не буду удовлетворять его желание, хотя, в общем-то, может и должна.
— По-моему, ты не ценишь свою удачу.
— Завязывала бы ты с этой нудотой! — резко сказала Лиза.
— Знаешь, Лизка, мы с тобой много раз об этом говорили. Типа дети, и всё такое прочее. Мол, на фиг надо! Но, знаешь, вот сейчас я как-то поменяла своё отношение к семье, к продолжению рода. Я уверена, что можно и себя сохранить, и ребёнка вырастить. Одного — уж точно! Главное — как к этому подойти.
— Ну да. И на хер сесть, и рыбку съесть. Что-то я сомневаюсь. По крайней мере, я так не могу. Мне нужно выбирать что-то одно. Мне просто хочется чувствовать удовлетворение от жизни, и чтоб безо всякой рыбалки.
Лиза переключила передачу. Стрелка спидометра поползла вправо.
— Понимаю. Просто я почувствовала, что нужно двигаться. Я стала задумываться о будущем, стала его бояться. Раньше мне было наплевать, и дальше двух месяцев вперёд я планы не строила. Но ты же знаешь: с каждым годом вероятность моей болезни всё больше. А если мне сиськи отрежут, а? А если, что ещё хуже, не успеют отрезать? — спокойно и задумчиво сказала Вера, глядя на дорогу.
— А Игорю ты рассказывала об этом?
— Нет ещё. Но собираюсь. Я ведь никому кроме тебя не говорила. Это будет проверка наших с ним отношений. Надеюсь, он не испугается, и тогда можно будет говорить о чём-то серьёзном. Скажу тебе прямо: да, я хочу семью. Теперь я поняла. Более того, кажется, я хочу ребёнка.
Слова Веры произвели на Лизу впечатление и ещё раз доказали: чтобы перейти на новую ступень развития, нужно получить от жизни пинок. Невозможно просто так, без внешнего воздействия отказаться от всех своих принципов. В понятии «новая ступень» Лиза видела именно нечто радикально новое, начатое с нуля и абсолютно не связанное с тем, что было до этого. Для неё этапы жизни делились на «новые» ступени, а не на «следующие». Она почему-то не могла понять простую вещь: будущее растёт из прошлого.
Шоссе было узкое — по одной полосе в каждую сторону. Разметка позволяла делать обгон только на небольших участках, попеременно для каждой полосы. По направлению к городу движение было относительно свободным, а более напряжённый встречный поток, в основном, составляли тяжёлые грузовики с длинными, хлопающими брезентом, многоосными полуприцепами. Несмотря на свои габариты, тягачи двигались с достаточно большой скоростью, и каждый раз, когда такая громадина проносилась мимо «Рено», Лиза ощущала, как легковушку выталкивает с трассы мощной воздушной волной.