Они снова сделали заказ.
Смена напитка показалась Лизе очень кстати. Запах колы резко ударил в нос. Она с удовольствием сделала два больших глотка.
— Хочу с тобой поговорить, — начала она неуверенно.
— О чём?
— Понимаешь, я чувствую… Как бы это сказать… Пришло время что-то поменять. Всё-таки мне скоро тридцать. Продолжать жить в таком же ключе невозможно.
— Интересно. Тебя же вроде всё устраивало. Что не так?
— Я хочу сменить работу.
— Ох! Ну, меняй, в чём проблема? Ерунда какая-то, — сказал Алекс с усмешкой.
— Понимаешь, мне нужен твой совет. Чем мне стоит заняться? — спросила она, уже заранее зная ответ.
— А что ты сама хотела бы делать?
«Хм, не так всё и плохо. Я думала, что он посоветует сесть дома и завести ребёнка».
— Я даже не знаю… Может быть, стоит попробовать фотографию. Можно подзаработать на свадьбах.
— Боже, Лиза! Конечно, ты можешь заняться чем хочешь. Моей зарплаты нам с тобой вполне хватит, я тебе много раз об этом говорил.
«Вот значит как! Что бы я ни делала, для него это всегда будет фигнёй! Что он вообще о себе думает, пуп земли? Такой весь из себя! — разозлилась было Лиза, но вдруг испытала приступ какого-то усталого уныния: — Хотя, если посмотреть правде в глаза, он прав. Я ничего не достигла. У меня нет никаких перспектив. Образование говённое, одно только слово, что высшее. Я, действительно, никому не нужна».
— Знаешь, я ведь просто так заговорила про фото, чтобы хоть что-нибудь предложить, — сказала она холодно. — Проблема в том, что любое моё предложение, любое желание ты прокомментируешь именно так. Либо вслух, либо про себя. Я ведь знаю, чего ты хочешь. И особенно бесит то, что в тебе живут только те желания, которые так или иначе связаны с твоей великой и могучей личностью. Говоря проще — эгоизм. Чернушный голимый эгоизм!
— Значит так. Во-первых, я забочусь о тебе. Во — вто…
— Заботишься? — гневно перебила его Лиза. — Ты знаешь лучше меня, что мне нужно? Ты так считаешь? Ты в этом уверен?
Алекс спокойно посмотрел ей прямо в глаза.
— Я обязан думать за нас обоих, я твой муж.
Лиза не знала, как ответить. Злость, наконец, овладела ей. Она точно знала: все эти высокие фразы — враньё и «пшик». Алекс был очень неглуп и умел преподносить свой эгоизм завёрнутым в фольгу идеалов нравственности. Но и сама она была эгоисткой, поэтому терпела, и даже в какой-то мере понимала мужа. Обижало то, что показывая эту фальшивку ей, он откровенно говорил: «Да, ты дура, с тобой такие вещи прокатят».
— Ты врёшь. Просто ты привык всегда быть главным. А я не хочу, чтобы ты брал надо мной шефство. Веди себя со мной на равных.
Я не беру над тобой шефство. Но всё что мы имеем — это благодаря моей семье и мне.
— Я же, вроде, твоя семья? Нет? Или всё-таки мама с папой?
Алекс смутился.
— Всё ясно, — сказала Лиза и допила свой коктейль. Она чувствовала, что побеждает. Но ни на секунду в её голове не возник вопрос: а зачем, собственно, она побеждает?
— Линя, ты моя семья, ты. Но и родители мои — это тоже моя семья. Что тут такого?
— Ничего, ты прав. Просто бесит всё это. Я знаю, чего ты хочешь.
— Чего?
— Ты хочешь, чтобы я села дома и родила тебе ребёнка.
— Да, я этого хочу, чёрт возьми! А что, это не нормально? Мы ведь уже не подростки! Четвёртый десяток, между прочим.
— Мне только двадцать девять! — сказала Лиза с улыбкой. Она знала, что, в общем-то, её муж прав. Но ей было наплевать.
— Не смеши людей, а? — сказал Алекс спокойно и мягко.
Лиза почувствовала, что он выдыхается. Он не умел долго выяснять отношения, если только речь не шла о разоблачении его эгоизма. «Как только опасность миновала, он снова лапочка в своём панцире! — подумала она. — Отвратительно! Надо было поглубже его подцепить».
— Ладно, будем считать тему закрытой. Мне нужно подумать. А пока давай-ка ещё выпьем. Теперь просто виски, без колы. Я устала.
Она решила, что на сегодня выяснений достаточно. Первый камень брошен. Что-то должно измениться. И если не с Алексом, то без него. Сейчас, сидя в «Ремми», неотягощённая мыслями о том, как заработать денег на проживание, она совершенно не боялась последствий. Однако её волновала поломка, произошедшая в ней неизвестно когда. Все её знакомые если ещё не имели, то собирались завести ребёнка. Даже Вера, последний товарищ, заговорила об этом. Все понимали необходимость нового шага. И для всех его направление было очевидным. Для всех, кроме её самой.
— Ну что, сыграем в пул? Стол освободился, — предложила она.
— Ну, давай, — ответил Алекс. Лицо его выражало смущение и задумчивость одновременно.