Они вышли к небольшому смотровому окну в отдельной узкой нише, где часто останавались офицеры, чтобы поговорить. Всего три метра в длину и два - в ширину, окно легко закрывалось бронепанелью в случае атаки.
Сейчас же через него прекрасно был виден простор космоса и сверкающие звезды далеких систем. Ликс привалился боком к стеклу, спиной вжался в нишу стены, и тихо спросил:
- Что вам нужно?
- Около недели назад я провалил миссию, - сразу заговорил Хакс, занимая место напротив. - Вверенный моим людям прототип СИД-перехватчика нового класса в погоне за контрабандистским судном потерпел крушение в секторе Бормеа. Перед тем, как получить заряд из турели и взорваться, команда успела перехватить и передать мне сигнал бедствия, который посылал звездолет на собственную базу. В результате миссия по местонахождению базы была выполнена, но пилот и стрелок погибли, а прототип был потерян. Полковник Фетч предложил мне выбор: либо мои люди идут в штрафбат на месяц, а я становлюсь лейтенантом, либо я прихожу к нему в каюту. Я выбрал второе и оказался там, где я сейчас.
Он опустил глаза в пол, но потом взглянул на Ликса вновь:
- Вчера, когда меня примагнитили к стене наручниками, я не мог помочь ни себе, ни тем более вам. Об этом я сожалею, - капитан моргнул, пытаясь расправиться с неуходящей тошнотой. - Я должен был показать полковнику, что мне плевать на вас. Иначе он использовал бы вас для давления еще и на меня. Вчера же под мой китель было вшито звукозаписывающее устройство, запись с которого я намеревался обрезать и предоставить адмиралу. Я потратил три часа на то, чтобы вычистить с заднего фона вас, но полковник об этой записи узнал. Как я понял, с помощью камер и микрофонов, установленных в моей каюте. Сейчас записи уже нет.
Хакс пошевелился и тут же слабо дрогнул, когда треклятая игла отчетливее ощутилась внутри.
- Я говорю это всё к следующему. Если бы я не стал затирать вас, полковник Фетч с наибольшей вероятностью был бы уже под арестом, а мы с вами были бы свободны. Но я ни в коем случае не ставлю вам это в вину. Поэтому я хочу спросить вас: если я пронесу к полковнику что-то подобное еще раз, а вы вдруг снова окажетесь там… насколько велика ваша провинность, которой он пользуется? Я не требую рассказа, я спрашиваю, насколько серьезное наказание вам грозит и грозит ли вообще, если придется объясняться перед адмиралом о собственном молчании.
Всё время рассказа Ликс молчал и не поднимал глаз, внимательно слушая, хоть это и давалось непросто. Да, история звучала логично. Если верить Хаксу и считать, что он союзник.
А если это все - искусная ложь, сотканная вместе с Фетчем? Если это все еще испытание, цель которого - проверить покорность Ликса?..
Врач закрыл глаза, потер переносицу и вздохнул. Упрямая наивность с именем “надежда” не давала отказаться от Хакса, заставляла говорить честно, а не бежать прятаться в относительно безопасной каюте, но в одиночестве.
- Смерть, - тихо ответил Ликс, поднимая усталый взгляд на Хакса, - либо лишение медицинской лицензии и изгнание из Первого Ордена. Я…
Он сглотнул и все же пояснил, чтобы быть таким же честным с Хаксом, каким тот сам был, рассказав всю историю:
- Я убил полковника Хайнкеля три года назад. Изменил состав его лекарства. Он и так был тяжело болен, я ускорил процесс, никто не заметил… кроме полковника Фетча.
От этих слов у Хакса опустились плечи, а в груди поселилось чувство тяжелой обреченности. Результат раскрытия преступления был однозначным, но после того, что он видел и что сделал, выкинуть жизнь Ликса за борт он уже не мог.
Полковник Хайнкель, честно сказать, более чем заслуживал своей участи. Он не любил своих людей, подчас впустую тратил жизни, и был жесток и скор на самоуправство, хотя острого ума и стратегического мышления у него было не отнять.
Что ж, значит, все возможные варианты нового обмана разом отпадают.
- Понял вас, - негромко ответил Хакс. - Благодарю за прямоту. Тогда…
Он негромко вздохнул:
- Тогда постарайтесь отдохнуть и не попадаться ему на глаза. Сейчас он зол на меня, надеюсь, так оно и останется до тех пор, пока я не придумаю возможность оставить вас в стороне от этого дела. Спокойного дня.
Капитан отлип от окна и тут же снова невольно дрогнул от возобновившихся ощущений в животе. Если бы можно было не двигаться вообще, было бы хорошо, но следовало идти.
Однако когда Хакс уже отошел на пару метров, Ликс вспомнил, что хотел сделать, чтобы проверить своего возможного союзника. Врач тут же проклял себя сотни раз как величайшего идиота Финализатора, но вслух всё-таки воскликнул:
- Капитан, минутку!
Намеревавшийся сделать новый шаг прочь Хакс остановился и вопросительно взглянул на врача через плечо. Удивительно, что он вообще осмелился его остановить, не то, что сейчас еще что-то сказать.
- Да?
Ликс поднял глаза и робко спросил, указывая на свое правое ухо:
- Могу я… проверить?
Хакс повернулся правым виском к Ликсу и молча оттянул плоскую сережку от поверхности уха. То уже почти зажило и кровить, к счастью, не собиралось.
Увидев хоть какое-то доказательство, врач дрожаще выдохнул, чувствуя облегчение и неловкость одновременно.
- Да, вижу… Спасибо, капитан. Я просто сомневался. Простите.
- Главное, что теперь вы, вероятно, убедились, что я не враг, - спокойно ответил Хакс. - По крайней мере, я на это надеюсь. До свидания, Ликс. Берегите себя.
С этими словами он развернулся и пошел прочь по коридору.
Врач кивнул в никуда и тяжело вздохнул, опуская голову, после чего тоже быстро пошел к себе. Лучше Фетчу не видеть, что его в комнате нет… Наверняка поймет, что что-то не так.
***
Хакс сел за один из самых дальних офицерских столиков в тридцать четвертой столовой и установил перед собой датапад. До отбоя оставалось два часа и дооформить документы он намеревался тогда, когда вернет иглу полковнику.
Ну или получит вторую, если Ликс не станет ему помогать.
Капитан вбил добытый у всё той же женщины-врача из медотсека Ликса связной номер - “чтобы больше вас не беспокоить” - и принялся набирать короткое сообщение:
“Вы можете добыть мне скальпель, хирургический пинцет и медицинский степлер? Я буду вам очень обязан.
Х.”
Ответ пришел всего через пару минут:
“Могу. Но зачем?” - и даже без подписи. И так понятно, кто и кому пишет.
Хакс поморщился, не будучи привычен к вопросам из серии “зачем” и “почему”. Но Ликс не являлся его подчиненным, и этот весьма резонный вопрос следовало принять.
“Потому что я бы хотел извлечь его иглу до общего отбоя”, - честно напечатал в ответ Хакс.
Теперь ответ задержался. По ту сторону экрана Ликс пытался понять, о какой игле идет речь, но точно о ней вспомнить не мог.
Видимо, капитан умолчал намеренно. А иглу в него вогнали в наказание за своеволие и звукозаписывание.
“Как глубоко и где?”
В ответ пришло слово в слово то, что Хакс говорил полковнику перед тем, как получить иглу: “Живот, ниже солнечного сплетения, выше пояса, центр. Глубину не знаю и даже приблизительно не представляю”.
Через пару секунд пришла додуманная мысль: “Сантиметр точно есть, может, глубже”.
На том конце связи Ликс искренне поразился и сначала набрал: “Сдурели?”
Потом подумал. Стер. Написал заново:
“Это слишком опасно для вас, порвете себе солнечное сплетение. Я вытащу. Где?”
Хакс не мог придумать ни одного места кроме своей каюты, где их бы точно никто не мог засечь. Исключая Фетча, разумеется.