Хакс упрямо сдерживал стон - больше ни одного. До тех пор, пока Фетч не закончит с сексуальной частью. Он послушно вцепился в футболку и потянул вверх, открывая взгляду мощное черное тело, тоже покрытое витыми белыми татуировками. Пришлось вытянуться, чтобы стянуть одежду целиком, уронить на пол и следом за ней впервые в жизни отправить туда же и собственный китель, оставаясь в задранной к груди майке. Ощущалось это весьма тупо, и Хакс предпочел избавиться от неё, а затем провести ладонями по открытой черной груди. Кожа не то была более гладкой, чем у людей, не то Хакс просто давно не касался не своего тела, но внутри что-то перещелкнуло и разгорелось сильнее.
Бок от неверного движения прошило очередной судорогой, и капитан стиснул зубы, рвано выдыхая и почти прижимаясь животом к чужому животу.
Правая рука Фетча скользнула выше и коснулась губ Хакса указательным и средним пальцем. Левой рукой продолжая мягко оглаживать человека по спине и шее, забрак приказал только:
- Оближи.
Хакс переступил через штаны, чтобы не запутаться в них потом и одновременно прижимаясь еще ближе, царапая пальцами черную спину, и со слабым выдохом втянул в рот оба пальца, моментально начиная ласкать их так же, как ласкал бы член партнера.
Адреналин в крови достиг того уровня, что начинал отключаться мозг. Мягкая ласка, которую продолжал дарить полковник, рассыпала по позвоночнику искры, а резкая боль превратилась в ноюще-тянущую и отступила на задний план.
В рыжих глазах Хакс отчетливо видел желание его взять. Как можно скорее, грубо, быстро - но Фетч тоже был не из тех, кому мозг отказывает за секунду.
Поэтому смоченные слюной пальцы вышли изо рта и аккуратно, не теряя влаги, скользнули ниже и плавно вошли в тело, чтобы подготовить капитана. Вторая рука заставила Хакса взяться за штаны хрипло дышащего забрака, непрозрачно намекая, что одежда уже теснит и ему не нужна.
Заставив себя максимально расслабиться - не впервой, Хакс, хатт тебя дери, даже с ним не впервой - капитан последовал приказу, обеими руками расправляясь с застежкой форменных бриджей и стягивая их вниз вместе с бельем.
А дальше он подался вперед и дразняще медленно, фактически издевательски огладил тонкую темную кожу под основанием чужого члена, прежде чем стремительно убрать руку и со сдавленным хрипом податься вперед, наклоняясь и соскальзывая с пальцев забрака, чтобы провести животом и в том числе свежим швом по головке.
Инициатива Хакса пришлась Фетчу более чем по душе - он громко застонал, широко раскрывая рот, и крупно дрогнул. А затем внутренне послал на хрен всю подготовку, раз сам капитан слезал с его пальцев, - забрак слишком его хотел. Вжав подчиненного в стену одной рукой, Фетч досбросил штаны с ног и шагнул вперед, наклоняясь и жадно выдыхая Хаксу на ухо:
- Доигрались, капитан…
И сильные руки подхватили его под бедра, поднимая в воздух и заставляя часть веса перенести на мощного полковника. Фетч даже не дернулся, будто Хакс был совсем легким, и, тихо и глухо смеясь, плавно направил себя в него, довольно выдыхая и подрагивая от удовольствия.
Но становиться куклой Хакс не намеревался. Сквозь стиснутые зубы вырвалось шипение, но тело расслабилось, снижая боль. А потом капитан откинулся назад, тонко дрожа от возобновившейся боли в боку, вцепился в черные плечи, крепко обхватил забрака ногами, так и оставшимися в сапогах, за поясницу и резким рывком помог ему насадить себя до конца, запрокидывая голову и судорожно выдыхая воздух.
Адреналин, возбуждение, жгучая боль внизу и в проткнутом боку, медленно горящая ненависть - всё мешалось в один коктейль сумасшествия, на которое Хакс и не предполагал, что способен.
Фетч уже почти не думал, каково его партнеру, столь дерзко проявляющему инициативу, - он крепче прижал его к стене спиной, зажимая между холодом пластмостали и диким жаром собственного тела, и начал движение - резкое, мощное, каждый раз приподнимая Хакса и тут же опуская его на себя.
Не орать в голос было так трудно, что Хакс думал - он задохнется держать в груди крик. Игла двигалась внутри в такт каждому проникновению, охваченная напряженными мышцами, и бок рвало такой болью, что через пару секунд капитан перестал чувствовать что-то, кроме неё. Возбуждение почти схлынуло, оставаясь в уголке сознания.
Но он поклялся себе, что не будет стонать. Фетч не дождется от него ни единого звука.
И поэтому Хакс до крови впивался ногтями в плечи полковника, но всё еще продолжал двигаться в ответ, как мог, как давало ему его положение, с тупым озлобленным упрямством перебарывая боль и не собираясь себя щадить. Не сдохнет, перетерпит. Зато Фетч не останется “хозяином”, когда всё закончится. Где кончался один судорожный приступ, и начинался другой, он не понимал - сознание покрывалось мутным маревом, в котором доминировали боль и жар. Толчок, игла впивается глубже, поднимаясь в теле, острием где-то цепляет нервный узел, прошибая холодом, а затем огнем, и Хакс задушенно хрипит, подается ближе, сцепляя ладони за крепкой шеей, через боль сжимается сильнее, зная, что забрак чувствует каждую судорогу, что идет от бока, потому что они расходятся до кончиков пальцев ног и рук.
Сапоги сильнее вдавились в поясницу Фетча; Хакс ухватил его за руку, отрывая её от собственного бедра и вжимая в бок, кровь из которого залила почти всю правую сторону тела, и с новой силой сжался вокруг полковника, наверняка сдавливая почти до боли.
Возбуждение странным образом снова начало нарастать.
Фетч взревел и вынужден был приостановиться, так как Хакс охватил его слишком сильно, чтобы можно было продолжать свободное движение. Забрак тяжело дышал, но не дрожал: сил у него хватило бы еще надолго.
Столь страстный и жаждущий партнер был у него впервые. Фетч чуял его злость, видел возбуждение, телом чувствовал дрожь и каждую судорогу боли, особенно когда широкая ладонь на пару секунд покрепче вдавилась над иглой, и он продолжил движение: медленно, тягуче, одной рукой удерживая Хакса, - а второй наощупь, опытными пальцами сквозь кровь все же включил иглу. Та завибрировала поначалу слабо, а Фетч наклонился и зашептал:
- Дерзкий капитан… Как вам наказание? - и резко, сквозь собственную боль втолкнулся вперед, зубами впиваясь в плечо партнера.
Хакс даже не понял, откуда тело рвануло изнутри сильнее. Он содрогнулся, обрушиваясь вперед на Фетча, и опять захрипел, но теперь уже потому, что пытался вдохнуть. Боль влилась в желание, и из этой смеси получилось что-то, что заставило капитана глухо зарычать и обхватить полковника ладонью под затылком, с нажимом провести выше, нащупать пару рогов и резко дернуть вниз, заставляя его запрокинуть голову.
Сверху вниз на Фетча взглянули совершенно ясные серые глаза, и только расширенные зрачки выдавали и боль, и возбуждение, и ту безумную комбинацию, в которую они смешивались внутри дрожащего тела.
- Бодрит, - хрипло выдохнул Хакс и рывком возобновил движение навстречу, одновременно впиваясь губами в губы.
Забрак жадно улыбнулся сквозь поцелуй и сразу углубил его, широким языком оглаживая рот Хакса. Зубы снова пошли в ход, теперь прикусывая чужие губы и, если он попадался, язык.
Движение снова вернулось в жесткий, сильный темп. Кровь, стекающая по боку и бедру Хакса, прибавляла ему эстетичности и желанности, поэтому Фетч двигался все грубее и резче, сжимая обе руки - в том числе и ту, что лежала на проткнутом боку.
Судороги, проходившие сквозь тело Хакса, превратились в одно сладкое, щемящее чувство, залившее тело по горло, и он крепче вцепился в рога, нависая сверху, до будущих синяков упираясь пятками сапог в поясницу и так же жестко кусаясь в ответ.
Ярче. Быстрее.