— Да, естественно, — я старался, чтобы голос звучал ровно. — Когда-то было. Но мы давно уже только друзья. А друг она очень хороший.
— Ну-ну. Я обратила внимание.
О, она, оказывается, умеет язвить!
Марина замолчала, продолжая кутаться в кофту. В кино какой-нибудь мачо наверняка спросил бы: «А не холодно ль тебе, красна девица?» и обнял бы ее властно, а она трепетно прильнула бы к нему, и так они плыли бы и плыли, а за кадром звучала бы сладкая музыка.
Но мы были не в кино. Поэтому я всего лишь поинтересовался, не принести ли ей чего-нибудь потеплее, а она отрицательно помотала головой.
Так мы какое-то время сидели, глядя каждый перед собой. И вновь она первой нарушила молчание.
— А какой у тебя бизнес?
— Инвестиции.
Это был самый уклончивый из ответов, которые я знал. Обычно после этого люди понимающе цокали языком и отставали со своими опасными расспросами.
— И куда ты вкладываешь?
— В проекты. Разные.
— Какие?
Ничего себе! Сейчас будем придумывать, как выпутываться.
— Нет-нет, — заторопилась она, — я в твои дела не лезу! Просто интересно, на чем можно сделать такое состояние.
Вот же язва! А казалась такой тихоней.
— Всякие проекты. Буровые вышки в Северном Ледовитом океане, поиск нефти и газа в пустынных районах Сахары, банковские спекуляции — мало ли чего.
Она как-то хмыкнула. С трудом, в общем, удерживалась от смеха.
— То есть, Саша, ты меня держишь за полную идиотку? Сейчас я развешу уши, как какая-нибудь гламурная девочка, и успокоюсь, получив эти сказочные ответы? Ты хочешь, чтобы я поверила, что нефтяной и биржевой магнат не сидит по двадцать часов у себя в офисе, не носится как угорелый по своим угодьям, проверяя, как идут дела, не пялится тупо сутками в монитор, считая загадочные котировки и следя за курсом акций, а скучает и ленится, пытаясь от тоски соблазнить замужнюю провинциалку из Хабаровска? То есть ни хрена не делая, ты сколотил себе миллиарды на яхты и виллы? Ага. Ладно, считай, что я поверила.
Она уже откровенно смеялась. Обидно.
— Вариант «получил гигантское наследство от внезапно скончавшегося дядюшки» тебя больше устроит?
— Да мне, собственно, все равно. Пусть будет наследство. Всяко правдоподобней.
— Ну а с чего ты взяла, что я собираюсь тебя соблазнить?
— И опять ты меня дурой считаешь? Я не вчера родилась, женщина взрослая. Ну, сам посуди, зачем миллиардеру с длинноногой подругой-красавицей пара не самых успешных россиян, случайно встреченных на курорте? Облагодетельствовать? Вряд ли. Что-то я не встречала таких благодетелей и слабо верю в их существование. Просто дружба? В дружбу между мальчиком и девочкой я не верю, наверное, класса с пятого. Что остается? Мужчина, гордящийся своей логикой?
В общем, она была, конечно, права. Чего уж там.
— Саш, не обижайся! — Она продолжала улыбаться. — Лучше принеси нам чего-нибудь выпить, только не пива, а то холодно.
— Виски устроит? — растерянно спросил я.
— Лучше коньяк, если есть, хорошо?
«Если есть»! Смешно. Я сходил в кают-компанию и притащил-таки единственное, что там нашлось, — бутылку «Хенесси». Надо будет сказать капитану, чтобы пополнил запасы.
— В принципе, — продолжала она, когда мы чокнулись пузатыми бокалами и сделали по первому глотку, — ты зря так растерялся.
Господи, еще одна, читающая мысли? Нет, двоих таких мне не потянуть!
— Почему растерялся?
— Потому что у тебя это на лице написано. В том, что я тебе понравилась, ничего страшного нет. Это даже приятно. Ты мне тоже нравишься.
У меня внутри как кипятком плеснули.
— Это нормально, — продолжала она, — я тебе больше скажу. Наверное, это даже когда-нибудь могло бы случиться. Но завтра мы будем в Дубровнике, а послезавтра — уезжаем в Загреб, чемодан-вокзал-Россия, понимаешь? У нас там дочка, слабенький, но бизнес, родители-пенсионеры, квартира и своя жизнь. Тяжелая, серая, нелюбимая, но — наша. У тебя — твоя жизнь, совсем не такая. Я очень рада, что мы познакомились, мне было интересно с вами обоими, но праздники кончаются. Вот зато на яхте поплавала, когда бы мне еще такой случай выпал?
Она была права.
Что, собственно, я мог ей дать? Звучит смешно, глупо, но именно так: что — кроме денег, разумеется! — я мог ей дать? Дома, корабли, самолеты? Зачем ей все это, когда под боком постоянно крутится скучающее существо, каждый день пытающееся найти, чем бы заняться? Какие виллы, напичканные электроникой, спасут от такой тоски? Это все, что мог предложить миллиардер понравившейся ему женщине? Скуку и ничегонеделание?