— Замечательное техническое задание, — вздохнул Коган.
Старик печально посмотрел на него и вдруг толкнул сухой ладонью в лоб. Потом развернулся и, не оглядываясь, пошел к двери. Аарон пробормотал «до свидания» и поспешил за ним.
Уже через минуту Когану опять показалось, что весь этот дикий визит, весь этот немыслимый разговор о праведниках — все это был странный вязкий сон, из тех, что не знаешь, как толковать.
Он открыл ноутбук, чтобы привычно проверить социальные сети Воронцова. Самым худшим кошмаром была мысль о том, что сволочь куда-нибудь уедет и придется ждать еще год. Но нет, никаких горнолыжных курортов, никакого дайвинга. Дохаживай последние дни, гаденыш.
Внезапно Когану пришли на ум Содом и Гоморра. Он смутно помнил, что наказание там было вроде бы за гомосексуализм… Так это что, теперь всю планету, что ли, под нож? Или как там — под дождь из огня и серы?
Невольно заинтересовавшись, он вбил в поиск названия грешных городов, и тут же выпали тысячи ссылок на библейский текст. Никакого явного упоминания мужеложства в нем не было.
«…в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала. И возгордились они, и делали мерзости…» — Перед внутренним взором Когана встали оба Воронцова, потом лживые адвокаты, на которых он потратил кучу денег, и наконец, бегающие взгляды бывших друзей.
— …В пресыщении, праздности… И возгордились они, и делали мерзости… Прям как про нас, — криво усмехнулся Коган.
Потом взгляд его зацепился за другую ссылку, про археологические раскопки. Речь шла о полностью сгоревших поселениях южнее Мертвого моря, обнаруженных британскими археологами. Гибель этих пяти городков, по предположениям ученых, и послужила основой для библейского предания о Содоме и Гоморре, причем роковую роль сыграло взаимодействие двух факторов: природные месторождения битума в этом регионе и крупный разлом земной коры под ними. Две тектонические плиты, двигаясь в противоположные стороны, вызвали землетрясение, которое спровоцировало выход битумных месторождений из земли через линии разлома. Фонтанирующий битум, предположительно, падал на землю как горящая, пламенеющая масса. Когда же огонь утих, в воздухе было очень много двуокиси серы, поэтому выпали кислотные дожди, губительные для тех, кто чудом уцелел в адском пожаре.
Гигантский нефтеперерабатывающий комбинат, на котором раньше работал Коган, тоже стоял на природном месторождении битумов. Битумосодержащие породы добывали скважинным способом; очистка и переработка производились тут же. Практически все население так или иначе было связано с комбинатом — исполинское сооружение на близлежащем холме царило над городом. Гигантские резервуары с продуктом — десятки тысяч тонн — находились там же.
Провались оно к чертовой матери, это гнусное место, где нет ни закона, ни правды, сумрачно подумал Коган. Хуже Гоморры, ей-богу.
В этот момент глубоко внизу изменили свое обычное движение тектонические плиты.
Он выкинул из головы дурацкий эпизод с хасидами и уладил те немногие дела, что еще требовали его участия — был мелочно щепетилен и не хотел уходить, задолжав хоть копейку. Оставшиеся деньги потратил, оплатив вперед уход за Лидиной могилой.
В последний день — стылый, осенний — проснулся с ясной, пустой головой. Переоделся в чистое, взял длинную спортивную сумку с оружием и бодрым, пружинистым шагом отправился к дому своей жертвы. Воронцов-младший собирался сегодня ко второй паре в институт. Он подождет гада, спрятавшись за строительным хламом, который оставили на детской площадке ремонтники; он проверял, оттуда его никто не увидит. Ни к чему привлекать внимание слишком рано, слоняясь у всех на виду у чужого подъезда — он ничего не хотел пускать на самотек. Он будет ждать столько, сколько нужно — если сволочь не выйдет, как запланировано. Когда-то же выйдет. Он расплатится по справедливости, а потом, наконец, закончит всю эту затянувшуюся историю со своей так называемой жизнью. В загробное существование Коган не верил, на встречу с Лидой не надеялся — просто хотел прекратить все это, ибо смертельно устал. Два выстрела, всего два точных выстрела: первый в голову сволочи, второй в свою — и наступит покой.
Он шел целеустремленно, как пущенная стрела, прорезая собой сонный, серый, неприглядный город. А тектонические плиты глубоко под ним соприкоснулись — иначе, чем обычно. Толчок от этого соприкосновения легкой дрожью пошел все выше, выше, выше… к земной поверхности, на которой стоял скверный город.