Рядом с монитором в старинном кресле развалился толстый дядька. Лиза вспомнила, что видела его в Киноцентре, и поняла, что это режиссер. Но все это было не то.
«Ну где же эта тварь?»
Основной свет был выключен, включен только рабочий, и поэтому в полумраке ей никак не удавалось все хорошенько разглядеть. Бочком, по стеночке она пробиралась вдоль задника.
«Опаньки… Есть!»
В укромном уголке, сидя на высоком табурете, изящно сложив точеные ножки, подставила свою мордочку гримерше Оленька Николаева. Она кокетливо выпятила пухлые губки и слегка сморщила свой хорошенький носик, когда его коснулась пуховка. Гримерша нанесла последние штрихи и отошла. Из крохотной сумочки Оленька достала длинную черную сигаретку и оглянулась по сторонам в поисках американского миллионера с зажигалкой.
— На! — Лиза чиркнула спичкой.
Николаева опешила и слегка отстранилась.
— Ты?! — Подведенные Оленькины брови изумленно поползли вверх. — Привет… Ты как здесь?
Лиза молчала.
— Тебе чего надо-то, блаженная?
— Давай отойдем. Дело есть.
— Никуда я с тобой не пойду. Мне сейчас в кадр. Говори здесь, и побыстрее.
— Могу, конечно, и здесь, — спокойно промолвила Лиза. — Только слезь с насеста, а то ненароком свалишься, ноги переломаешь.
Оправляя коротенькую юбочку, Оленька осторожно спустилась на пол.
— Ну?..
— Где Кирилл? — без обиняков спросила Лиза. — Предупреждаю, врать не стоит, я знаю, что он у тебя. Вас видели.
Лиза, конечно, блефовала, но отступать ей было некуда.
— Какой еще Кирилл? Ты спятила, милая моя?!
Комедия могла затянуться, и Лиза решила поднажать:
— Слышишь, Николаева, ты, может, не в курсе, но я по дружбе тебя предупреждаю: Ревенко ищет его, и очень серьезно ищет. Если выйдет на тебя, башки тебе не снести. Сама знаешь.
— Да я-то тут при чем?! И с какой стати ты лезешь в это дело? Твой-то какой интерес?
— Обыкновенный. Она думает, что он у меня, и готовит репрессии. А мне эта подстава на фиг не нужна. И вот еще что. На него подали в розыск, он что-то такое натворил. Так что имей в виду, за укрывательство преступника пойдешь как соучастница.
Это было уже слишком, но Николаева почему-то сразу поверила:
— Ты что, охренела?! — завизжала она. — Какая соучастница?! Кто? Я? Знать не знаю о его преступлениях! — Оленькины фиалковые глаза округлились до размера пятирублевой монеты.
— Ты давай, Николаева, аккуратней, а то линзы выпадут. Короче, я тебя предупредила. А ты уж сама решай, кому его сдавать — маме Любе или ментам.
И, развернувшись на каблуках, Лиза направилась к выходу.
— Эй, дядь! — окликнула она в дверях какого-то мужичонку. — У вас что, перерыв, что ли?
— Да нет, конец уже, один дубль остался. Смена до десяти.
Лиза взглянула на часы — оставалось двадцать минут. Она вышла со студии, без труда определила на стоянке подержанный николаевский «Гольф», села в свою «шестерку», отъехала чуть дальше к троллейбусной остановке и стала ждать.
«Я сегодня же узнаю, где прячется этот подонок. Теперь она не может не поехать к нему».
Спустя полчаса Лиза увидела выпорхнувшую из дверей Николаеву. В спешке та даже не смыла грима, так и бежала к машине в припадке красоты.
Лиза пропустила ее «Гольф» вперед, переждала еще две машины и пристроилась в хвост. Оленька жила где-то на Новослободской, но она проскочила поворот на Сущевку, и обе машины понеслись по проспекту Мира. Успешно миновав Садовое кольцо, они выехали на Ленинский проспект.
Лизе становилось все интереснее. Она уже была уверена, что Николаева едет к Кириллу. Они промахнули почти весь Ленинский и в самом конце его свернули налево — на улицу Миклухо-Маклая.
«Значит, их гнездышко, а точнее — логово, в Беляеве. Ну что ж, надежно и глухо, только я все равно их вычислила», — злорадствовала Лиза.
После автобусного круга Оленька свернула налево во двор шестнадцатиэтажной башни. Лиза проехала мимо и, чтобы не привлекать внимания, запарковалась у соседнего дома. За это время Николаева уже успела процокать к единственному подъезду. Она быстро набрала код, и дверь за ней захлопнулась.
Лиза несколько секунд постояла перед кодовым устройством и различила три наиболее стертые цифры. Несколько раз она нажимала кнопки в разных комбинациях, но это не дало результата. Тогда она попробовала нажать одновременно. Дверь открылась. Судя по тому, что лифт стоял на первом этаже и из подъезда никто не выходил, Лиза сообразила, что за это время Оленька могла подняться не выше второго этажа. Эта эстетка придерживалась принципа, что если ходить пешком, то можно ноги до жопы стереть.