— Во-первых, не кричи, — тихо сказала Ревенко. — А во-вторых, ничего плохого не случилось.
— Есть какие-то новости, да?
— Есть. Но сначала возьми себя в руки и прекрати орать. Может, мне позже позвонить, когда ты успокоишься?
— Нет, нет, пожалуйста. Все в порядке. Я могу говорить.
— Завтра их отпускают.
У Насти перехватило дыхание, голос осип.
— А у вас все готово?
— Да.
— А если… если они деньги возьмут, а наших не отпустят?
— Настя, я ведь не на помойке себя нашла. Этот вариант исключен. У меня есть гарантии, что завтра мой сын будет дома.
— А Витя?! Как же Витя? Так они про Витю не говорили?
— О нем, конкретно, нет. Просто сказали, чтобы я была готова. Но подразумевается…
— Я так и знала, так я и знала. Они убили его. Убили.
— Перестань молоть чепуху. Зачем им труп на шее? Получат они свои деньги, вернут Колю с Виктором, и забудем все, как страшный сон.
— О господи! Витю убили, убили, убили… — причитала Настя.
— Ну ты еще накаркай! Я уже жалею, что сказала тебе. Выпей валерьянки и ложись спать. Завтра позвоню. И без глупостей! — Ревенко повесила трубку.
— А-а-а! — пронзительно закричала Настя и, швырнув телефон об пол, бросилась к входной двери.
Ломая ногти, она пыталась открыть замки, но в зашоре перепутала ключи, и дверь не поддавалась.
— Ты что делаешь?! С ума сошла? — Бархударов схватил ее в охапку и оттащил в коридор. Настя отчаянно сопротивлялась, рвалась из последних сил и укусила его за плечо.
— Да ты что, мать, сдурела?! — взвыл тот от боли, выкрутил ей руки, впихнул в комнату и завалил на тахту. — Если не перестанешь, я тебя свяжу!
Настя беспомощно дергалась и громко выла.
— Ну, видать, делать нечего, — Бархударов шмыгнул носом, деловито примерился и отвесил ей звонкую оплеуху.
Это возымело действие, Настя умолкла.
— Послушай меня. — Он приблизился к ее лицу, но на всякий случай хватку не ослабил. — Давай рассуждать логически. Кстати, тебя уже можно отпускать?
Настя кивнула.
— Ну так вот. — Бархударов слез с Насти, приподнял ее и подоткнул ей под спину подушку.
Лаки скреблась в закрытую дверь, он впустил собаку, и та немедленно завалилась рядом с хозяйкой на тахту.
— Я думаю, они играют по правилам и доверяют Ревенко. При плохом раскладе все произошло бы внезапно, ее бы не стали уведомлять заранее.
— Ну да… — задумалась Настя. — Но ведь ей про Витю ничего не сказали, она это ясно дала понять.
— А про Коляна?
— Да вроде тоже ничего. Просто чтобы она была готова, и все.
— Так чего же ты ревешь? Погоди-ка, я водки принесу.
Бархударов сбегал к холодильнику и через минуту вернулся с бутылкой.
Настя пить отказалась. Он сделал жадный глоток, занюхал Лакиной головой и продолжил:
— Остается только ждать. Хоть они и сняли охрану, лучше тебе не выходить. С собакой я сам буду гулять.
— Как сняли? Откуда знаешь?
— Да нет там никого. Я к тебе днем еще пришел, а уже никого не было. А пока ты дрыхла, мы с Лаки рейд вокруг дома совершили. Нету их, понимаешь? Ни в подъезде, ни во дворе, ни на улице.
— Боже мой, это значит…
— …что операция вступила в завершающую фазу. Так что, милая, готовься к встрече благоверного.
На самом деле Бархударов так не думал. Он даже был уверен, что Виктор никогда больше не вернется. Ведь Колян еще пацан, его можно хорошенько запугать и без конца доить мамашу. А вот Виктор превращался в опасного свидетеля. Оставалось полагаться только на господа бога да на удачу.
Словно прочитав его мысли, Настя встревожилась:
— Но ведь они свидетели…
— Ну что ты болтаешь? Скорее всего Витька с Коляном их даже не видели. Завязали им глаза и спрятали в каком-нибудь подвале. — Бархударов отпил еще немного и завинтил горлышко. — А теперь давай укладываться, нам силы нужны.
— Бархударов, миленький, а ты не уйдешь?
— С ума сошла? Вместе будем Витьку твоего ждать.
— Нет. Знаешь, ты утром уходи. Я передумала.
— Почему вдруг?
— Я не хочу, чтобы Витя тебя здесь застал. Он может неправильно понять.
— Такие дела при дневном свете не делаются. А до вечера времени-то еще сколько будет. Лучше я с тобой посижу.
— Нет. Я не хочу. Одна ждала, одна и встречу. Ты потом позвони, ладно?
— Ну ладно. Во сколько позвонить?
Настя задумалась.
— Лучше послезавтра. Не хочу, чтобы нам мешали.
— Как скажешь.
Бархударов завел будильник на восемь утра, вытащил из-за шкафа продавленную раскладушку, завалился в чем был и через минуту захрапел.