— Дальше.
— А дальше наш купец влился в кооперативное движение. Сначала торговал турецкими шмотками на вещевом рынке, со временем расширился, открыл магазин. Потом пошло-поехало, к 95-му перешел на кожу и меха и организовал свою «Тверьпушнину».
— И какое же зверье он умудряется отлавливать в Калининской области?
— Он отлавливает его в Сибири и перепродает за границу, в основном в Италию. Вроде бы все законно.
— То есть шубами он не торгует?
— Нет, только сырьем. Переправляет через Москву. Года два назад у него были какие-то неприятности с Шереметьевской таможней, но он как-то ловко отвертелся, и все замяли. Пока больше ничего не успел выяснить.
— Для начала хватит.
Они приехали.
Несмотря на час ночи, отель сиял огнями. Редкое окно было погашено, яркая иллюминация бросалась в глаза еще за версту, окрестности оглушал джазовый оркестр, расположившийся на ступенях центрального входа. Столы были вынесены прямо на площадь перед гостиницей, мимо них проносились официантки на роликовых коньках, едва успевая собирать пустые бутылки и подавать новые.
Звезды отечественного кинематографа много пили, громко смеялись, целовались друг с другом, цветистые тосты перемежались матерной бранью.
Народ, отгороженный от «избранных» металлическими решетками, ликовал. Иногда кто-нибудь из подвыпивших знаменитостей подходил к ограждению и раздавал автографы на открытках и программках, которые благодарные зрители просовывали через железные прутья.
«Обезьянник какой-то…» — продираясь сквозь толпу и шарахаясь от раскрашенных клоунов на ходулях, подумал Клюквин.
Его самого, невзирая на презентабельный вид, с трудом пропустили на этот «праздник жизни», и то только после того, как шустрый Корольков предъявил именные приглашения.
— Александр Владимирович, вы сейчас идите к администратору и поселитесь в гостинице. Мы вам номер сделали до завтрашнего, хотя нет, уже до сегодняшнего вечера. Как раз по соседству с Садретдиновой. На всякий случай. Вдруг пригодится.
— Ну вы, ребята, даете. Как же вам это удалось?
— Связи, связи, — лукаво улыбнулся Корольков. — Пришлось, конечно, попотеть. Начинающего режиссеришку срочно переселили в люкс. Он прямо обалдел от счастья.
— Ну-ну… Ничего не скажешь, умыли вы нас, москвичей.
— Стараемся, — с лица Королькова не сходила радостная улыбка. — Я вас буду ждать внизу через пятнадцать минут.
— Договорились.
Оказавшись в холле, Александр Владимирович направился к портье.
Вконец измученный администратор взял у него паспорт. Закончив оформление, он протянул Клюквину ключ:
— Спокойной ночи. Надеюсь, вам удастся отдохнуть.
— Да уж, весело сегодня у вас.
— И не говорите. Уже целую неделю веселимся. Слава богу, закрытие у них. Завтра отопьются, и по домам. Кстати, если хотите выпить или поужинать, ресторан у нас до пяти утра, а бар на втором этаже вообще круглосуточный.
— Спасибо большое. Непременно воспользуюсь.
Клюквин взял ключ, вскинул на плечо сумку и направился к лифтам. Но с полдороги вернулся и обратился к словоохотливому портье:
— Простите, что снова вас беспокою…
— Да что вы, пожалуйста.
— Мне, как обывателю, интересно… Вы случайно не знаете, кто получил главный приз за женскую роль?
— Сразу видно, что вы не знаток, хоть и в смокинге, — улыбнулся портье. — Уже все средства массовой информации передали. Хотя вы, конечно, с дороги…
— У меня в машине радио сломалось. И все же кто?
— Татьяна Садретдинова. За фильм «Опасная схватка». Ваша соседка, между прочим.
— Да что вы? — изумился Клюквин. — Познакомлюсь при случае.
— Вряд ли вам это удастся.
— Так неприступна?
— Видите ли, она дамочка непростая…
— То есть?
— Да между нами говоря, сопля соплей. А охраняют ее, как президента. Я уж думал, вас для подкрепления прислали. Вы уж извините, насчет вас меня предупредили…
«А вот это прокол, — подумал Клюквин, — поставлю местным ребятам на вид».
— Если честно, так и есть. Я просто вас проверял. Так что давайте с вами договоримся — о моем пребывании и цели — молчок, хорошо? — Клюквин заговорщицки поднес палец к губам.
У администратора округлились глаза, он перевесился через стойку и угодливо прошептал:
— Разумеется… А что, ей действительно что-то угрожает?