— Вот, значит, как. Это что же, выходит, Воронов у Николаевой отсиживался? Интересно, до самого убийства или… Слушай, Серега, как бы образец голоса Воронова раздобыть? Соседям дать послушать. Ведь накануне Николаева ссорилась с каким-то мужчиной. Не исключено, что это был наш Кирилл Анатольевич.
— Ну, я не знаю… Может, у Любови Николаевны записи есть какие?..
— Постараюсь выяснить… А у Никиной, стало быть, ничего?
— Абсолютно. Все облазили. Нету. Соседям и матери фото предъявили, но его никто не опознал.
— Так, ладно. Есть что-нибудь еще?
— Да. Я тут кое-что раскопал.
— Рассказывай. Я только кофейку замастырю.
Клюквин достал из ящика стола свою бульонную кружку, налил в нее из пластмассовой бутылки отстоявшуюся воду и врубил кипятильник.
— Так вот, — продолжал Быстрицкий. — Интересный фактик всплыл. Два года назад у нашего Галушко на Шереметьевской таможне произошел инциндент.
— Инцидент, — машинально поправил Клюквин.
— Короче, неприятность у него вышла…
Зазвонил внутренний телефон. Сережа поднял трубку:
— Быстрицкий. Да… Кто?.. Пропустите, пожалуйста.
Сережа удивленно взглянул на Клюквина и, почесав в затылке, озадаченно произнес:
— К нам идет господин Былицкий.
— Кто-кто? — не понял Клюквин.
— Антон Никитич Былицкий собственной персоной.
— Это ревенковский артист, что ли?
— Он самый. И с ним за компанию Игорь Матвеевич Мокеенко. Звезды изволили пожаловать.
— Вот и славно, а то у нас в деле что-то маловато знаменитостей.
Вода закипела, Клюквин выдернул из розетки кипятильник и насыпал в кружку кофе.
Раздался короткий стук, дверь приоткрылась, и в нее просунулась нечесаная голова:
— Можно?
— Заходите, коль пришли, — пригласил Клюквин.
Мокеенко неуклюже протиснулся в кабинет, за ним осторожно вошел Былицкий. Оба замерли на пороге, не зная, с чего начать. Мокеенко сопел и мял в руках синюю бейсболку, Былицкий озирался по сторонам, прижимаясь спиной к двери, готовый смыться в любой момент.
— Ну, что же вы, господа артисты? Присаживайтесь, давайте разговаривать. — Клюквин ободряюще взглянул на эту странную парочку и указал на стулья.
Мокеенко решительно прошагал к столу, сел на стул, вольготно развалился, достал из-за уха сигарету и без спроса закурил. Былицкий нехотя подтянулся за ним, но не присел, а остановился рядом с другом.
— Мы по поводу Воронова. Живой он, гад. Вот этот… — Мокеенко мотнул головой в сторону Былицкого, — видел его три дня назад на «Калине».
Клюквин с Быстрицким переглянулись, и Сережа осторожно спросил:
— Вы имеете в виду Кирилла Воронова, мужа вашей руководительницы?
— Его, собаку.
— Продолжайте, пожалуйста. — Сережа подвинул Мокеенко пепельницу. — Это очень важно. Значит, вы, Антон Никитич, три дня назад видели Кирилла Воронова? Уточните, когда именно и при каких обстоятельствах.
Былицкий взмок. Он достал носовой платок и, утирая со лба капли пота, спросил:
— Извините, можно я присяду?
— Разумеется, я вам сразу предложил это сделать, — ответил Клюквин.
Былицкий опустился на свободный стул. Сережа протянул ему стакан воды. Былицкий поднес его к губам, но руки запрыгали, и вода расплескалась. Былицкий передал стакан приятелю, и Мокеенко залпом осушил его.
— Антон Никитич, вы чего-то боитесь? Или кого-то? — спросил Клюквин.
— Да он просто с бодуна. Еле притащил его…
— Заткнись! — истерично взвизгнул Былицкий. — Пусть он уйдет! Уберите его отсюда!
— Да пошел ты… — Мокеенко поднялся и направился к двери.
— Спасибо, Игорь Матвеевич. Мы вас позовем. Вы пока не уходите. — Сережа вывел его в коридор.
Былицкий, скрепив длинные руки замком под коленками, молча раскачивался на стуле. В кабинете воцарилась тишина.
— Итак… — начал Клюквин.
— Да боюсь я его, боюсь! Наверняка это Кирилл девок грохнул. А я его засветил. Он же узнал меня!
— Откуда такие дикие предположения? — спросил Быстрицкий.
— Дикие?! — вскочил Былицкий. — Да все только об этом и говорят! Лизка с Ольгой его любовницами были. Лизку пришили, и Воронов сразу исчез. Кто тогда, если не он?
— И все-таки, Антон Никитич, расскажите о вашей встрече, — попросил Клюквин.
— А?.. Что?..
Былицкий потянулся к стакану, Сережа предусмотрительно плеснул воды до половины, но Былицкий этого не заметил.