— Слышь, Костян! Подъём! Труба зовёт! Второе тело вывалилось подобным образом, протирая опухшие глаза.
— Какая к чёрту труба? Пиво есть? Башка трещит, не могу… Первый обвёл тусклым взглядом содержимое салона.
— Водка только. Будешь?
— Плесни полтишок. Иначе сдохну сейчас, — с этими словами он прикурил и поднял тёмную короткостриженую голову, мутными глазами разглядывая лес.
— А где речка-то? Не понял… Где мы, Ильюха? Мы ж рыбу ехали ловить?..
— Нечего было вчера так нажираться. Хоть чё-нить помнишь? — принялся отряхивать грязные джинсы Илья.
— Не-а… А есть, что вспомнить? Помню магаз в этих… Сёлках… Новосёлках… или как там? — Костя потёр лоб, пытаясь прогнать остатки сна. — Ага, водку вроде брали, — неуверенно произнёс Илья и прищурил серые глаза, — или нет?
— Было дело. В багажнике гляну, — с этими словами он открыл багажник и присвистнул:
— Твою ж… дивизию! Нафига столько водки брал?
— Сам же сказал, берём всё, что есть. Я и взял.
— Так не три же ящика, придурок! Хорошо, хоть сигарет взять додумался. А про закуску не подумал? Жрать что будем?
— Костян, вот нельзя быть таким писси… мисси… пессимистом. Мы ж на неделю вроде как. Я продавщице в магазе так и сказал: «Давай на все». Она и дала… Рыбы наловим.
— Лучше бы она чего другого дала. А сюда как занесло? — Костя глотнул водки и поморщился, занюхав рукавом.
— Тёплая, блин. Гадость редкостная.
— Так ты ж кричал: поехали через лес, поехали через лес! Здесь речка есть, я знаю! И где твоя речка? Будем в лесу рыбу ловить?
— Ладно, Зуев, не бухти. Без тебя хреново. Дай сигарету, сейчас решим. Главное, выяснить, где мы. Держи, — он протянул стаканчик другу.
— Не, ты не прав. Главное — не нажраться, как вчера. А то опять до речки не доберёмся. Хорошо, хоть гаёвых в этих дебрях нет.
— Зато машина вся поцарапана. Ты чё, через кусты напролом ехал?
— Костя недовольно вздохнул, прикидывая, во что обойдётся полировка.
— Так застрял же… А там кругом лозняк. Пришлось на двух мостах напролом. Да чего привязался? Сам бы ехал! Так нет же, меня за руль усадил, а сам рядом квасил, алкаш! Странно, как это ящики целы остались…
— Сам ты алкаш!
— А иди ты, Воропаев… На этом бесполезный спор прекратился. Головы понемногу возвращались к жизни и настроение друзей тоже улучшалось. Солнце уже взошло довольно высоко. Забросив пустую бутылку за ближайший куст, они все же собрали разбросанные вокруг машины вещи и сгрузили всё в безразмерный багажник джипа.
— Куда едем-то? — Илья набросил камуфляжную куртку и поёжился.
— Я бы по бабам поехал. Эх, лучше бы мы вчера с теми доярками остались…
— А говоришь, не помнишь ничего… Раз решили на рыбалку, то поедем на рыбалку. Зря, что ль, снастей на двадцать штук набрали?
— Это да… Бабы, они такие. До добра не доведут, попомнишь мои слова.
— Ой, да хорош уже заливать. Философ, блин. Куда ехать-то?
— Да хоть куда, — пожал плечами Костя.
— Только не на трассу. Полем-лесом, полем-лесом, да и к реке выедем. Так побезопасней будет.
— Точняк. Хлопнут гаёвые, как пить дать. Будем потом на работу пешкарусом гонять, — согласился Илья.
— Атлас с бардачка достань…
— Нафига? Там таких канав не нарисовано. Вали за руль, я ещё потяну сотку. Чё-то башка не проходит…
— Подвязывай, — Илья прыгнул за руль, предварительно забрав из рук приятеля стаканчик и швырнув его в близлежащие кусты.
— На место приедем, тогда и хлопнешь.
— Не умеешь ты пить, Ильюха. Совсем тебя жена испортила. — Зато тебя уже давно никто не портит. Как развёлся — ни выходных без водки. — Я не испорченный, а выдержанный, как пятилетний коньяк, — гордо ответил Костя и едва не стукнул кулаком в грудь, заползая на пассажирское сиденье. — Зато человек свободный. Хочу — конфеты ем, хочу — пряники, хочу — бухаю, хочу на рыбалку еду. Не подкаблучник, как некоторые…
— Это я-то? — возмутился Илья.
— Не зря тебя Катюха бросила, — он повернул ключ, басисто заревел двигатель.
— Да пошла она… к чёрту,
— Костя запнулся и принялся рассматривать мелькающий за окном малинник. Взыграла гордость и уязвлённое самолюбие. «Это кто ещё кого бросил?» — хотелось сказать. Но не сказалось. Вот такие они, жёны. Как Египет, Турция и шубы — так любовь. А как нету работы и бабок — так и любовь куда-то испаряется. Как тут не забухать? Теперь у него есть всё: и работа, и крузач, и бабки… А Катюхи нету. Зато у неё есть какой-то хахаль не первой молодости. И сын Никитка, которого Костя далеко не каждые выходные видит, совсем большой — в сентябре уже в школу пойдёт…