– Если бы папа и бабушка ко мне хорошо относились, они бы не отобрали у меня квартиру, которая осталась мне от моей мамы. Я бы ушла туда. А вы бы жили со мной. И папа бы имел возможность создать новую семью. И вы жили бы рядом с обоими родителями.
– Бабушка сказала, что всё нам достанется, – пробубнил Денис.
– А мне? Мне где жить?
– С нами…
– То есть в чужом доме и из милости? Дети, а как вы думаете, бабушка может прожить, к примеру, до девяноста лет? Очень даже может. Дай ей бог, конечно, здоровья, но тогда ты, Катя, до тридцати пяти лет своего угла иметь не будешь, если в банкирши не выбьешься или за богача замуж не выйдешь. Кстати, ваш папа тоже богатым считался, когда я за него замуж вышла. Только после развода я бедней, чем в девичестве, стала. А что тебя ждёт при таком раскладе? Бабушка будет решать, с кем тебе дружить и замуж выходить. Будет грозить, что наследства лишит, если не того выберешь. Вашему папе сорок шесть лет, а она до сих пор им манипулирует. Я сейчас глупость сказала?
– Да, бабуля всегда про наследство говорит, – согласился Денис.
– Она ещё и вас поссорит из-за этого мифического наследства!
– Мама, не забалтывай, – рыкнула Катя. – Как мы будем жить сейчас?
– Я сниму комнату у Татьяны Николаевны. Это в том самом доме, где у меня квартира была. Она меня примет, она с моей мамой дружила. Но… уйдёте ли вы от отца из трёхкомнатной квартиры в комнату?
– Я уйду, уйду, – подпрыгнул Денис.
– В одной комнате втроём? Это невозможно, – надула губы Катя.
– Значит, семья делится пополам. Катя с папой, Дениска с мамой. У мамы зарплата так себе. Катю папа будет хорошо обеспечивать, тем более, что она умеет к нему подластиться. И бабушка, чтобы меня уязвить, будет к ней особенно благосклонна. А Денис будет завидовать. И рано или поздно они его перекупят. Гироскутером, электрическим самокатом, компом каким-нибудь сверхскорым, смартфоном крутым. Вам обоим от всего от этого станет неловко, и начнёте вы меня избегать.
– Мама!
– Я неправду сказала? А ещё… бабушка ваша в городе человек не последний. Стоит ей на моё начальство нажать – и оно меня с работы выдавит. И нигде меня больше не возьмут, потому что Софья Семёновна об этом попросит. Нет?
– Да, ты права, – вынуждена была признать Катя. – Бабушка загнала тебя в угол. Чтобы нам жить вместе, тебе нужно будет унижаться перед ней. И папа не уважает тебя и уважать не будет.
– Вот это уже здравая оценка ситуации. Не скажу, что я в ней не виновата. Я терпела унижение ради семьи. И это меня разрушало. Но я сошлась с вашим отцом почти в твоём возрасте, Катя. Мне было семнадцать. Я не имела перед глазами образца семейной жизни, меня мама одна растила. И, Катя, насчёт любовницы. Не я этот разговор затеяла, но, раз вы в курсе, так ответь честно. Ты уверена, что до Светы не было какой-нибудь Маши? А после Светы не будет Матильды или Иры?
– Мам, ты знаешь, что тётя Ира к отцу клинья подбивает?
– Ну и что такого? Не она, так другая! Так пусть лучше тётя Ира! Она знает вас с самого рождения, она ваш участковый педиатр. Любить сильно не будет, но и не обидит. И работать по дому научит. На этом мы наше совещание заканчиваем. Как говорят учёные, правильная постановка проблемы – это уже половина решения.
Люба вытащила из сумки пакет с пирогами, и они все вчетвером вместе с Люсей сели пить чай.
– Мама, а ты не из-за того заболела, что тебя по голове Гришка ударил?
– Что такое? – спросила Люся.
– Да ерунда, – отмахнулась Люба. – Там у нас напротив дома на девочку одну напали. Ну, я кинулась её отбивать, а мне по черепу битой…
– Боже! Я знаю, это наша ученица. Родители – алкаши. Они отступного взяли, и дело замяли. Я только не знала, что там ты была. Неужели ты с ними договорилась?
– Я бы не отступилась. Его родители ко мне в больницу приходили, я их сразу послала. Такого прощать нельзя! Но тут мне сказали, что надо срочно прооперироваться, и стало не до того. А действительно, что это меня больше не вызвали?
– Ну, не ошибусь, если…
Женщины переглянулись и кивнули друг другу.
– Что, мам, что? – теребил Любу сын.
– Да что там, с бабулей они всё уладили, – свысока глянула на брата Катя. – Она ведь в больнице тогда на маму шипела, что та ей вечно неприятности доставляет. А мама ей сказала, что своей жизнью торговать не будет.
– Бабушка деньги взяла за то, что Гришка маму ударил? – сделал большие глаза Денис.
– Да нет, конечно, – прижала к себе сына Люба. – Понимаешь… можно расплатиться не деньгами, а услугами. И не сразу, а в дальнейшем.
– Ага, – ехидно кивнула Люся. – И это совсем другое дело!
– Ладно, замяли, мне эта травма даже на пользу пошла. Сколько бы ещё эту дрянь в себе носила, и на юг бы поехала. Тогда бы точно мне конец пришёл. А в хирургии кровь взяли, а там гемоглобин никуда – ну, и послали на консультацию в область. А там, конечно, дату операции назначили.