– Не обижайся, но уж больно ты мелкая, соплёй перешибёшь. С неё станется и с лестницы тебя скинуть. Даже не подходи к этой дуре, если жизнью дорожишь!
А после второго раза обратилась уже к Анатолию:
– Толь, ты ей что, авансы какие выдавал? Ну там, поцелуй на балконе, перепих за шкафом? А может, не дай бог, жениться обещал?
– Да ничего такого, – засмущался молодой человек.
– Знаешь, Толян, а не пошёл бы ты спать! И охранник твой успокоится, и психопатка эта угомонится. У Любы завтра очень ответственный день, ей бы закончить всё по-быстрому. Да и мне уже баиньки пора.
Когда Люба последний раз прошла по первому этажу, выключая свет, по лестнице спустился хозяин с телефоном и спросил:
– Во сколько Диме за вами заехать? Да не спорьте, я же вижу ваше состояние! И отвезёт он вас, и будет ждать сколько надо.
На обратном пути она оценила его предусмотрительность. Если бы не Дима, она бы не то, что до автостанции не дошла, но и с детьми бы не смогла попрощаться. И в посёлке он не ко входу её подвёз, а завернул за угол к грузовому крыльцу:
– Давай прямо к себе, а то тут полон дом!
Люба безвольно кивнула, зашла в свою комнатку, скинула пальто на кресло и ничком упала на кровать.
А Дима прошёл на кухню, остановив летевшую ему навстречу Веру:
– Не надо туда. Любе поспать надо… или поплакать… или что там у вас, у женщин, для разрядки…
– Как же? А если ей плохо?
– Да уж не хорошо…
– Что с ней?
Дима с досадой поглядел на гостя, со вчерашнего дня, кажется, прописавшегося на кухне. Что он тут забыл, этот мозгляк?
Прошедший в кухню из холла Игорь Николаевич сказал:
– Толя, у Любы развод сегодня состоялся… состоялся ведь?
Дима кивнул. Хозяин мягко взял гостя за плечи и повёл к выходу:
– Иди, отдыхай. К вечеру она оклемается и займётся ужином. При всех её болезнях и внешней хрупкости Люба очень волевая женщина, – закрыл за ним дверь и сказал водителю. – Вера сейчас тебя покормит. Но сначала расскажи, что видел и слышал. Не её же мне пытать.
– Да. Не надо. Я скажу, я на суде был. А что? Там в зале несколько женщин только сидели. И я зашёл. Значит, так. Муж – сволочь. Старый, плешивый. Лет, наверное, под полтинник. Мать его – вообще! Я бы таких в деревенском нужнике топил. А опека за них. И судья купленная. Назначила ей алименты платить в размере двух минимальных прожиточных минимумов. Бабка сияла!
– Суд что, решил ребёнка с отцом оставить? – поразилась Вера.
– Двое детей. Двое! А у ней ничего! Говорит, была квартира, когда замуж выходила. Они её продали и дом построили. Бабке! А Люба с семьёй в бабкиной квартире жила. Понимаете? Всё бабкино, с мужа взять нечего. Но детей он содержать может. У него оклад. А у Любы рак и никаких перспектив! А такие алименты, она сказала, для того, чтобы была задолженность, и они бы её потом материнства лишили!
– Как же можно было без адвоката, – покачал головой Игорь Николаевич.
– А Люба сказала бесполезняк. Там бабка полгорода держит.
– А дети что? – спросила Вера.
– Дети большие. Девчонка чуть не на полголовы выше матери. Плакали оба. После суда кинулись к матери, а бабка их оттаскивает. Ну, я подошёл и на ногу ей наступил. Она орать, а я извиняться. Ну, и ещё раз наступил. И ещё там женщины были. Оттесняют нас так, оттесняют. Одна бабуля ей проклятия посылала. И всё вполголоса, чтобы, значит, не арестовали. Вот, значит, пока мы их загораживали, они стояли обнявшись. Потом отец детей увёл, а женщины Любу до машины довели.
– Ладно, адвоката я ей обеспечу. Вера, вы можете до вечера побыть? Я всё компенсирую. Вы её не тревожьте, но в комнату заглядывайте тихонько. Ну? У нас тут женщин нет. Не эту же Валеркину психопатку к Любе посылать!
– Да вопросов нет, конечно, я побуду. Но вам как хозяину надо с бешеной дамой вопрос решить. Не дело, когда гости свои порядки… вернее, беспорядки устанавливают. Я вчера замаялась Любу от неё загораживать.
– А что такое? – спросил Дима.
– За обедом она хотела на Любу вино вылить. А я между ними поднос метнула…
– И что?
– Бокал разбила, сама облилась и руку порезала. Истерику закатила. А вечером часа два нам мешала убираться, то ей кондиционер отладить, то телевизор, то воду поменять.
– И что?
– Да что ты заладил! А если бы она с ней пошла? Эта баба реально прибить может!
– Но не прибила же!
– Это потому что я Любу ни разу к ней не подпустила. Сама ходила. А со мной хрен справишься!