– Ну что, – спросила Люба, когда Денис впустил гостей. – Говорите, нет причин для волнения?
– Я не понимаю, Люба! Всего несколько дней назад я проводил Веру. Всё было нормально.
– А ты, Стас, понимаешь?
– Ну да, ты была права, а я осёл! Что теперь делать? Куда деньги девались?
– Я так предполагаю, что Вера собиралась обнулить счёт фирмы и остаться за границей…
– Ну, зачем ты, – с болью вздохнул Игорь. – Ей мало было? Мы же хорошо жили!
– Извини, но… может быть, это тебе было хорошо, а ей не очень?
– Может быть, я слишком много работал и время ей не уделял…
– Похоже, как раз это её устраивало.
– Объясни!
– Такие женщины не уходят в никуда. Они уходят к кому-то. И этому кому-то была нужна не столько Вера, сколько твои деньги. Не удивлюсь, если тут тянутся какие-то ниточки к Большакову.
– Не может быть! Мы с ней до развода полгода скрывали наши отношения!
– Значит, она знала, к кому обратиться в случае, если против тебя что-то замыслила… не злись, Игорь, погляди на Стаса, похоже, он со мной согласен. А что говорит Темников?
– Он сказал, что ты его предупреждала, а потом Эмма ему гнала какую-то пургу, а он вам обеим не поверил. Нет, не думай, продать меня он не мог, он тоже много потеряет, если я утону. А что Эмма?
– Я не уверена, но, возможно, она что-то может сделать. Она обещала мне, что вытянет нас из этого дерьма. Не дай бог только, если запьёт…
– Поехали к ней домой!
– Были у неё. Таня рассказывала, что ездили Галина Степановна с новым управляющим. Соседка им квартиру показала. Пусто. Вещи на месте, в доме порядок, телефон на столе оставила.
– Господи, ещё не хватало, чтобы с ней что-нибудь случилось…
Люба вспомнила вдруг, что видела как-то летом главбуха у Инессы на участке. И набрала её:
– Инесса, не у вас ли скрывается одна моя коллега?
– Любочка, здравствуйте, рада вас слышать! Как там Игорь?
– Он волнуется об Эмме Аркадьевне, что-то она пропала…
– Приезжайте ко мне.
Люба посмотрела на свою ногу. Стас сказал:
– На руках донесу!
– А пошёл ты! Денис, неси костыли!
Эмма Аркадьевна вопреки Любиным опасениями была абсолютна трезва и в хорошем настроении. Она сидела за столом во дворе, резала яблоки и раскладывала их не решётке. Увидев входящих, помахала рукой:
– Ну как? Что там у вас новенького?
– Эммочка, – вдруг растрогался и обнял её Игорь. – Я рад, что хоть у тебя всё в порядке.
– Ну, не совсем в порядке. Жену твою я ограбила.
– Что?!
– По старой схеме перекинула всё, что на счетах было.
– А мы думали, что это Вера!
– Я её опередила.
Эмма Аркадьевна знала о любовнике Веры, причём знала задолго до начала этой истории. Когда она назвала имя, Стас ахнул: «Это же брат Аббаса! И тут Люба права!» Когда узнала от Любы о Верином любопытстве по поводу строительства, сообразила, как она будет действовать: либо заморозит строительство и будет вымогать отступного, либо просто при поступлении крупной суммы выведет её куда-нибудь на Кипр.
– Так, значит, сеть ты обрушила?
– Нет, зачем? Я ведь к тому времени всё вывела. Деньги пришли на два дня раньше, но своим я говорила, что ещё не поступили.
Значит, или это случайно, или Верина команда сама себе помешала раньше узнать о состоянии дел. Хозяйкиной агентурой была Галина Степановна, а новый управляющий был её свойственником, не то роднёй мужа, не то зятя.
Игорь очень быстро оправился от этих откровений. Они уселись тут же во дворе за столом и уткнулись с главбухом в бумаги.
– Пошли, Стас, мне кое-что в доме забрать надо, – сказала Люба.
– Ничего не понял, – шепнул ей Стас. – Что же теперь будет?
– Деньги эти у тебя и у меня на счетах, что тут непонятного? Это нынешнее ИП, что он вроде как купил у Милославского на имя жены, оно ведь не успело реальными ресурсами обзавестись. Техника и строители пока ещё на тебе. А на моём имени ещё пара фирм. Я думала, они их закрыли, а они что-то там продолжали мутить. И теперь одна из них станет реально работать, они туда перекинут все заказы по договорённости с клиентами. С самым главным, с Венцелем, Эмма Аркадьевна договорилась ещё тогда. Не удивлюсь, если несколько не самых крупных, но самых проблемных клиентов они оставят Вере. Чтобы они её потрепали, как Тузик грелку.