При общем молчании они досмотрели запись до конца. Потом молодой мужчина сказал:
– Очевидно, что один из убийц – Корнеев. Остальных не разглядеть. Откуда у вас эта запись?
– Давайте прежде чем ответить на вопрос, я докажу вам, что это не Корнеев. У вас есть его фотография, такая, как положено преступников снимать. Ну, фас-профиль? А теперь найдите момент, где они труп ворочают. Вот… чуть назад, стоп! Вот профиль. Обратите внимание на ухо. У убийцы уши обыкновенные, а у Стаса… у Корнеева они ломаные. Вы же знаете, он вольной борьбой занимался.
Всё так же молча они вглядывались в экран. Потом женщина спросила:
– Это что же, двойник?
– Да нет, типаж. В охрану набирают таких: бывшие силовики или спортсмены, накаченные, могучие шеи, бритые головы. Потом посмотрите ещё последние минуты, где этот тип на часы смотрит. Они у него на левой руке, а Стас левша, он на правой носит.
– Да, и экспертиза… – начал говорить молодой, но осёкся под взглядами остальных.
– Теперь второй. Чуть вперёд продвиньтесь и поймайте его профиль. А теперь увеличьте ухо.
– Да, вы много разглядели, – уважительно кивнул молодой. – Такое ни с чем не перепутаешь.
– Этого второго я тоже знаю. Восемнадцать лет назад он меня жестоко избил. Перелом челюсти. Тупая травма живота. Трещины в двух рёбрах. Ну, и прочие мелочи. Их было двое, но запомнила я только этого. По ушам. Я их даже рисовала для следователя, но он отмахнулся. Преступников, естественно, не нашли. Хотя я позже читала, что уши так же индивидуальны, как отпечатки пальцев.
– Если его тогда не нашли…
– В прошлом году я описала его своей родственнице, и она сказала, что знавала такого. Уроженец Утятина. Лет ему сейчас сорок восемь плюс-минус год. В школе кличку носил Вова Ушан. Служил в полиции Уремовска. По-моему, вам по силам найти его по этим данным. И тот, кого вы принимали за Корнеева. Как зовут, не знаю, а кличка у него Аббас. Служит младшему Большакову. Отсюда напрашивается третье имя. Ну, того, кто у входа мельтешит. Догадываетесь, что я подумала?
Пока Люба отвечала на вопросы об обстоятельствах, при которых она обнаружила запись, прокурор негромко разговаривал по телефону. Зашёл ещё один мужчина, какой-то помятый: и одежда помятая, и лицо помятое, и фигура. Поздоровался, сел за компьютер, постучал пальцем по тачпаду и через пару минут воскликнул:
– А ведь это не Корнеев!
– Это ты по ушам определил? – спросил прокурор.
– Надбровная дуга как у питекантропа. А что уши?
Ему объяснили. Он быстренько просмотрел запись, дошёл до последней сцены с убийцами, где можно было разглядеть их профили, и у него вырвалось:
– Майор Васильев!
– Это какой же?
– Его при реформе в десятом на пенсию ушли. Из Центрального района.
Женщина спросила:
– Это который на допросе… ну, челюсть сломал?
И стыдливо покосилась на Любу. Тем временем этот помятый просматривал записи, сделанные молодым человеком со слов Любы. Посмотрел на неё и спросил:
– Интересно, что вы думаете по этому поводу? Человек опасается быть убитым, и, вместо того, чтобы усилить охрану, рискует остаться один и включает запись.
Люба пожала плечами:
– Ну, знать-то я этого никак не могу, а вот предположение у меня есть…
– Ну?
– А вы помните, кто первым под подозрение попал? Если я не ошибаюсь, Романов? У них была встреча назначена на два. А на камере таймер поставлен на час тридцать. Большой ему какую-то пакость готовил, а его совсем не боялся. И брат, скорее всего, об этом знал. Он собирался свалить убийство на Романова. А тому повезло, что по дороге в «Речной» в ДТП попал. Там всё очень серьёзно было, и его полиция несколько часов не отпускала. Железное алиби.
– Но ведь в то время Романов был зятем Большакова-младшего.
– Он его ненавидел и тогда.
– Любовь Эдуардовна, я надеюсь, вы не всерьёз считаете, что следователь в сговоре с преступником? – спросил прокурор.
– А вы бы позволили Большакову присесть за ваш стол, даже не подозревая его в убийстве брата? Репутация-то у него очень подмоченная. Так что как минимум общение с ним неэтично и неосмотрительно. Слава богу, не мне с этим разбираться. Для вас даже этот майор-костолом всё равно свой, а Корнеев чужой. А для меня Корнеев друг. И меня интересует только одно: когда его отпустят?