– Я работаю в службе безопасности вполне респектабельного банка. Там, кстати, председателем совета директоров ваш отец.
Люба даже засмеялась:
– Вы ошибаетесь, нет у меня никакого отца!
– Вы ведь Любовь Эдуардовна Кузнецова, девичья фамилия Кожевникова? Меня к вам прислал Эдуард Фёдорович Быкадинов.
– А, этот…
Люба задумалась, какими неприятностями может обернуться этот запоздалый интерес её биологического отца. Не дождавшись её пояснений, собеседник продолжил:
– Меня зовут Александр Александрович. Давайте всё-таки поговорим!
По этой лестнице не так часто, как по центральной, но всё-таки двигался народ. Чтобы не мешать, Люба отошла к широкому окну с низким подоконником, на который можно было присесть. Там, правда, уже сидел один молодой человек. Но она всё же уселась на противоположном конце, потому что к середине дня стопы огнём горели:
– Ну, рассказывайте, что ему надо от меня?
– Почему непременно надо? Вполне естественный интерес отца к дочери.
– Да бросьте! Насколько я знаю, ушёл он от мамы, когда мне было полгода. С тех пор не интересовался. Надобность, возникшая через тридцать пять лет, должна быть очень серьёзной.
– Не надо спрашивать об этом у меня. Поговорите с ним.
– Не буду. Ну, неинтересен он мне!
– Эта встреча вам ничем не грозит.
– Ага, только потерей самоуважения и предательством по отношению к памяти мамы!
– Знаете, взаимоотношения родителей – это дело только их. Не стоит родителей осуждать. И потом, он, может быть, сумеет оправдаться перед вами и компенсировать ваши потери. Вы только скажите, что он должен сделать!
– Ага, это очень просто. Можно вернуться в девяностые, когда мы голодали, и платить алименты. А можно появиться конкретно в девяносто седьмом и спасти меня от насильников. Я ведь даже не кричала, отбивалась молча, знала, что меня защитить некому. Вот пусть там папа появится и спасёт! Ещё бы от замужества меня спас в том же году, я ведь за деньги продалась, в сущности. И до сих пор за эту глупость расплачиваюсь. Не было у меня отца, нет и не будет!
– Ну, зачем вы так агрессивно…
– Ага, это я прикидываю, чем я могла этого донора спермы заинтересовать. Деньги? У нынешнего моего мужа в своё время был серьёзный бизнес, но сейчас одна небольшая строительная фирма осталась, да и та вот-вот обанкротится. Нет у меня денег! Может, папашин бизнес надо спасти? Я в банке операционисткой много лет работала, наверное, решил меня как крупного специалиста зиц-председателем на своё место назначить, чтобы денежки в офшоры увести, а меня в тюрьму отправить? Или он стал кандидатом на крупную выборную или правительственную должность, и опасается, что я рассказами о родстве с ним его скомпрометирую? Кстати, о донорах. Может, он серьёзно болен и ему донор потребовался? Так передайте ему, что не годятся мои органы для пересадки! Онкология у меня. 3-4 стадия. Курс облучения, потом курс химиотерапии, потом гормонами догонялась. Вот, только брови и ресницы чуть появились, а голова…
Люба сдёрнула с головы кружевную панамку. То, что на голове к этому времени отросло, только-только удалось оформить в нечто, похожее на стрижку. Но стрижка всё равно не удалась.
– Можете в областной онкологической больнице получить подтверждение, что организм мой ему не годен. Этот организм даже мне не годен, медицина подтвердит, что срок его службы ограничен месяцами, а не годами. Кстати, о фамилии. Урождённая Быкадинова, через полгода по заявлению родителей о признании брака и отцовства недействительными стала Кожевниковой, в первом браке была Кузнецовой, а теперь я во втором браке Милославская.
– Любовь Эдуардовна, не мне вас учить, но ненависть при вашем заболевании разрушает…
– Да нет у меня к нему ненависти! Ну, не может мужик отвечать за каждый сперматозоид, не туда попавший! Только и ему не стоит требовать компенсации за такую мелочь. Пусть не напоминает о себе. Не ненависть к нему он вызывает, а обиду на маму, которая выбрала такого недостойного производителя, и тем запустила в нашей семье цепь подобных выборов!
Люба натянула панамку и полетела по проходу первого этажа к фонтану. По пути только перед отделом верхней одежды затормозила у зеркала, чтобы поправить панамку. За ней никто не шёл. Постепенно успокаиваясь, она пошла к офису.
Вечером, обдумав всё по дороге с работы, она решила о нынешней встрече рассказать детям. Отреагировали они ожидаемо:
– Во, ещё один дедушка нарисовался, – это Денис. – Небось, остарел, одурел, поговорить не с кем. Будет теперь тебя жизни учить.
– Подожди, Дениска, он же банкир, – сказала Катя. – Может, стоит познакомиться? Мам, ну что ты теряешься?