Завуч Ниро осклабился, довольный тем, что наконец может ответить в своей излюбленной манере.
– Мы пренебрегаем уроками, потому что у нас нет сил! – пропищал он. – А сил нет потому, что мы каждую ночь делаем пробежки! Галука! Хватит, мне надоело слушать ерунду! Пруфрокская подготовительная школа обязалась дать вам превосходное образование, и вы его получите! А Солнышко получила превосходную работу помощника администратора. Я поручил мистеру Реморе и миссис Басс устроить вам завтра общеобразовательные экзамены – обширные тесты абсолютно по всему, чему вас здесь за это время обучали. Вайолет, советую тебе вспомнить все подробности рассказов мистера Реморы. Клаус, тебе советую вспомнить длину, ширину и высоту всех предметов, принесенных миссис Басс, иначе я исключу вас из школы. Кроме того, я нашел стопку бумаг, которые завтра надо скрепить. Солнышко, ты пробьешь их скобками, которые сделаешь вручную, или я тебя уволю. Первым делом завтра утром вам предстоят экзамены и скрепление бумаг. И если вы двое не заработаете «отлично», а Солнышко не изготовит достаточное количество скобок, вы покинете Пруфрокскую школу. На ваше счастье, учитель Чингиз готов вам дать домашнее образование. Это означает, что он будет вашим тренером, учителем и опекуном одновременно. Предложение очень великодушное, и на вашем месте я бы сделал подарок и ему тоже. Правда, в его случае сережки, на мой взгляд, неуместны.
– Мы не собираемся ничего дарить Графу Олафу! – вырвалось у Вайолет.
Клаус со страхом посмотрел на сестру.
– Вайолет хотела сказать «учителю Чингизу», – поторопился исправить дело Клаус.
– Нет, не хотела! – закричала Вайолет. – Клаус, наше положение настолько безнадежно, что невозможно дольше притворяться, будто мы его не узнали!
– Хифиджу! – подтвердила Солнышко.
– Да, ты, наверное, права, – согласился Клаус. – Что нам терять?
– Что нам терять? – передразнил Ниро. – О чем вы говорите?
– Мы говорим об учителе Чингизе, – ответила Вайолет. – На самом деле его зовут не Чингиз. И он даже не учитель гимнастики. Он – замаскированный Граф Олаф.
– Чепуха! – воскликнул Ниро.
Клаусу очень хотелось повторить «Чепуха!» точно таким же противным тоном, как Ниро, но он прикусил язык.
– Нет, это правда, – сказал Клаус. – Он надвинул тюрбан на свою единственную бровь и прикрыл татуировку высокими кроссовками, но он все тот же Граф Олаф.
– Тюрбан он носит по религиозным причинам, – возразил Ниро, – а кроссовки – потому что он тренер. Посмотрите-ка. – Он шагнул к компьютеру и нажал кнопку. Экран опять засветился зеленоватым цветом, точно страдал морской болезнью, и снова показал изображение Графа Олафа.
– Видите? Учитель Чингиз не имеет ничего общего с Графом Олафом, и моя усовершенствованная компьютерная система это доказывает.
– Ушило! – крикнула Солнышко, желая сказать: «Это ничего не доказывает!»
– Ушило! – передразнил Ниро. – Кому я должен верить? Усовершенствованной компьютерной системе или двум детям, пренебрегающим школой, и маленькой девчонке, которая так глупа, что не способна изготовить скобки для скрепления бумаг? Все, хватит тратить мое время попусту! Завтра я лично буду присутствовать на общеобразовательном экзамене, и происходить он будет в Сиротской лачуге! Советую вам показать отличный результат, иначе поездка за счет учителя Чингиза вам обеспечена. Сайонара, Бодлеры!
«Сайонара» по-японски значит «до свидания», и я уверен, все и каждый из миллионов жителей Японии сочли бы себя опозоренными, если бы услышали родное слово произнесенным столь отталкивающей личностью. Но бодлеровским сиротам некогда было предаваться международным размышлениям. Они пересказывали Квегмайрам последние новости.
– Какой ужас! – воскликнул Дункан. Все пятеро брели по лужайке и свободно могли обсуждать происходящее, не боясь быть услышанными. – Вам ни за что не получить «отлично» на экзаменах, тем более если бегать по ночам!
– Какой кошмар! – воскликнула Айседора. – И скобок вам тоже не сделать! Не успеете оглянуться, как вас заберут для домашнего обучения!
– Учитель Чингиз не собирается обучать нас дома, – сказала Вайолет, глядя вперед, где на лужайке их ждал фосфоресцирующий нуль. – Он учинит что-нибудь гораздо, гораздо более ужасное. Вы понимаете теперь? Для этого он и заставлял нас все ночи бегать! Он знал, что мы выбьемся из сил. Знал, что будем пренебрегать уроками и не сможем выполнять секретарские обязанности. Он знал, что нас исключат из Пруфрокской подготовительной и тогда мы попадем к нему в руки.