Он был воспитан глубоко русским человеком, хозяином земли, и не мог стерпеть, как нашу несчастную страну раздирали на части англичане на севере, немцы на юге, американцы и японцы на востоке. Таким он оставался до конца.
Во время Великой Отечественной войны журналист Алексей Толстой был уже не молод и далеко не здоров, но писал много. Через пять дней после начала войны в «Правде» вышла его статья «Что мы защищаем». Это было важно в те первые дни. Не все читатели поддерживали власть большевиков, были и такие, кто имел к ней претензии. Не все понимали, что началась тотальная война на уничтожение, что само существование нашего народа поставлено под вопрос. Таких колеблющихся людей нужно было убеждать. Надо ли воевать, зачем и за что воевать – об этом журналист Толстой поведал по-журналистски хлёстко, коротко и ярко.
Потом он написал ещё много газетных статей, много рассказов о воюющем народе. Классикой русской литературы стал рассказ Алексея Толстого «Русский характер» о том, как фронтовые дороги случайно привели танкиста с обезображенным от ожогов лицом в родной дом, и как мать без слов узнала в изуродованном солдате своего сына.
Алексей Николаевич не дожил всего чуть-чуть до Победы, он умер в день Красной Армии, за которую так болел сердцем, 23 февраля 1945 года.
Борис Всесвятский
(1887–1987)
Вечно юный натуралист
Май 1918 года, Москва
Представьте себе Москву после революции. Малопривлекательное зрелище. Грязь. Разруха. Работы нет. Хлеба тоже нет, потому что что Украина – самая «хлебная» область страны – захвачена германской армией. Пройдёт всего два месяца, и немцы официально пожелают ввести свои войска в Москву, как бы для защиты своего посольства. С севера на столицу наступают англичане, на юге восстали казаки. Начинается эпидемия «испанского гриппа» – это будет похуже современного Ковид-19. Через полгода горожан начнёт «косить» повальная эпидемия смертельно опасного тифа. По Москве бродят хулиганы и воры, которые тащат всё, что плохо лежит. И, конечно, беспризорные дети. Это сироты, у которых отцы погибли на фронте или в плену, а матери умерли от болезней. И вот в таких нечеловеческих условиях рождается идея знаменитого детского журнала «Юный натуралист».
А началось всё с того, что тридцатилетнего школьного учителя Бориса Васильевича Всесвятского вызвали в Сокольнический районный совет. Председатель Совета предложил ему создать особую школу – «биологическую станцию» – прямо в лесу. Всем известно, что дети любят птиц, рыб, растения, и эту любовь хорошо бы использовать в воспитательных целях. А поскольку Всесвятский был и биологом, и педагогом, то возглавить школу предложили именно ему.
Сказано – сделано. Под школу выделили в Сокольниках так называемую «Голубую дачу» – загородный дом одного из купцов, уехавших за границу. Развесили вокруг объявления, на которые сразу откликнулись ребята из семей соседнего завода «Красный богатырь». Закупили оборудование, в том числе настоящие цейсовские микроскопы. И вот, 15 июня 1918 года, первые дети подошли к воротам дома, к которому была прибита вывеска «Станция юных любителей природы»[19]. После знакомства и беседы всех ребят разделили по интересам на «птичников» (орнитологов), «насекомников» (энтомологов), кролиководов, пчеловодов, ботаников. Сразу закипела работа.
На «биологической станции» не было никакого диктата взрослых, наоборот – поощрялась любая инициатива детей. Борис Васильевич Всесвятский помогал всем словом и делом, проводил биологические экскурсии по Сокольнической роще, по лесам Лосиного острова. Девизом станции стала фраза «Ближе к природе и жизни!» Самостоятельные природные наблюдения и опыты, физический труд на свежем воздухе, чтение специальной литературы – вот чем занимались воспитанники Всесвятского. Число их прибывало с каждым днём. Подростков стали называть «юннатами» – то есть юными натуралистами. Юннаты своими руками сделали питомник с песцами, лисами и куницами в клетках, экспериментировали в «мичуринском» саду и на опытном лесном участке. На биостанции была заложена традиция проведения Дня леса, когда ребята сажали деревья. А весной стали проводить День птиц, в который они развешивали в лесу скворечники и дуплянки.