Александр Сегень
Тридцать три удовольствия
«Чтение — 1» — это самые увлекательные, самые трогательные и душевные романы, написанные сегодня и о нас!
Александр Сегень — одно из самых малоразгаданных явлений современной литературы. Официально считается, что он родился в 1959 году в Москве, однако специалисты утверждают, что первый опубликованный роман А. Сегеня «Похоронный марш», написанный в начале восьмидесятых годов, никак не мог быть создан двадцатилетним юношей. Этот роман принес Сегеню известность и в России, и за рубежом. Имя автора вошло в одну из самых престижных энциклопедий «Лексикон русской литературы», издающейся в Мюнхене.
Сегень нарочито отказывается от мелькания на телеэкране, почти никогда не дает интервью, никому ничего неизвестно о таинственном собрании манускриптов, которым он владеет и из которого до сих пор позволил опубликовать лишь записки Генриха Иван-Ивановского — чудовищные воспоминания о Ленине, вышедшие небольшим тиражом в альманахе «Бобок». Еще в феврале этого года он заявлял, что не имеет под рукой ни одного нового произведения, однако уже в марте нам удалось ценой неимоверных усилий выпросить у него свежий роман «Тридцать три удовольствия», который и предлагается вниманию читателя в данном издании. Это произведение, одухотворенное ветром путешествий, представляет собой целую симфонию различных жанров — детектива, мистики, эротики, любовной лирики. Приключения четырех друзей, играющих жизнью, и таинственной Бастшери — необычны и увлекательны.
Как всегда, этот роман совершенно не похож на другие произведения Сегеня, его романы «Похоронный марш», «Страшный пассажир», «Идоломахия», повести «Надпись на стене», «Заблудившийся БТР», «Гибель маркера Кутузова», «Две жены в Германии». Все, что выходит из-под пера писателя, обладает новизной и свежестью.
В добрый путь!
Издатели
Часть первая
В АФРИКЕ И В АЗИИ
Удовольствие первое
КАИР
Свыше, из огненной ладьи Ра, плывущей по небесному Нилу, Египет — лишь краешек огромной причудливой тарелки, африканской земли; всего лишь ярко-желтый краешек, сквозь который пробегает едва заметная трещинка — Нил земной. В этой-то крохотной трещинке и прячется от солнечного жара вся сия упоительная, древняя и великая страна.
Если же подлетать на низких высотах, скажем, на борту авиалайнера в полдень, то глазам вашим приятно ощутить теплую смену средиземноморской лазури на желтизну бескрайних песков. Приятно-то приятно, но где же Египет? — спрашиваете вы себя и окружающих, потому что сколько хватает взгляда кругом — сплошная желтизна и ни намека на то, что где-то здесь затерялось это многовековое чудо, увидеть которое вы мечтали всю свою жизнь.
Но вот, наконец, блеснула внизу узкая полоска реки, чуть обрамленная прибрежной полосой зелени. Неужели это и есть — оно?.. Самолет начинает снижаться, и вы с изумлением видите через иллюминатор внизу, неподалеку от речной ленты — пирамидки, малочисленным караваном уползающие в пустыню. Самолет продолжает снижаться, и вы уже видите верблюдиков, но все это пока не настоящее, не Египет и даже не сон о нем, а лишь его миниатюра, похожая на дружеский шарж, где какие-то размеры увеличены — голова, пустыня, а какие-то сильно уменьшены — руки, ноги, туловище, Нил, пирамиды, верблюды…
Последний день сентября, полдень. Наш самолет садился в Каирском аэропорту. Уже затихли крики восторга по поводу увиденных пирамидок и оставшегося справа по курсу самолета, широко раскинувшегося в долине Нила города. Колеса побежали по посадочной полосе.
— Вот мы и в Египте, — сказал Ардалион Иванович, как бы желая окончательно развеять наши сомнения. Я достал блокнот и нарисовал Ардалиона Ивановича в виде крепенького бутуза, играющегося в песочнице с игрушечными пирамидками и верблюдиками. Протянул шарж ему, он из вежливости улыбнулся и дежурным жестом сунул листок из моего блокнота себе в карман. Его явно волновало предвкушение того загадочного дела, ради которого он привез нас сюда.
Вскоре мы уже подъезжали в автобусе к Каиру, и я старался не думать и не гадать о предстоящих приключениях, поскольку все равно суть дела Ардалион Иванович выложит не раньше, чем сочтет нужным. Я, как и все мои спутники, наслаждался тем, что я в Египте и с жадным любопытством вглядывался в каирские окраины.