Вот оно что! Китообразный, оказывается, ни много ни мало – Мими! Меня, едва не взорвало смехом. Мими! Ее счастливый Мими оглушительно высморкался, ловко уворачиваясь от содержимого мясистого носа.
– Это значит, ох…льно, дарлинг.
– Надень свою синюю рубашку, она тебе очень идет, – жеманно произнесла Носорожиха. – и белые брюки, помнишь, ты надевал их. в прошлом месяце?
Она старательно избегала упоминания о госпитале. У нее большое сердце, такое же, как у Его величества. Бившееся где-то там, под слоями сала. И я ей нравился. Этот странный русский с запутанной биографией. Растрепанный, с воспаленными глазами. Покосившись на изможденную жертву паразитов, зажатую в ее лапе, я пошлепал наверх, оставив голодных супругов Моба на попечение тиа Долорес.
Интересно, придет ли Кони? Ворот рубашки топорщился. Аккуратно расправив его, я глянул в зеркало. Из него на меня смотрел только что вылупившийся птенец попугая. Волосы, сбритые в клинике, уже отросли, но неровно. Там где были наложены швы, они щетинились. Под глазами пролегли глубокие тени. Пальцы… На руки я смотреть избегал. В общем, вид был тот еще. Совершенно не боевой.
«Я хочу тебя увидеть, Макс».
Я. Хочу. Тебя. Увидеть. Я повторил это про себя, разделяя слова паузами. Звучало обнадеживающе. Было мало женщин, которые хотели меня видеть. Еще меньше было тех, кого хотел видеть я сам. Я вздохнул. Снизу раздавались голоса, куда вплетался знакомый перхающий кашель. Прибыли великие больные этой части вселенной – супруги Рубинштейн.
– С днем рождения, Макс, – развалина делал мне многозначительные таинственные знаки, около него терся еще какой-то полуистлевший манускрипт, облаченный в твидовый горчичный пиджак с заплатами на локтях. Он с легкостью мог оказаться дедушкой нашего ископаемого. Предком, прибывшим из далекого прошлого на паровой машине времени. Такой – с искрами из котла, установленного под задницей путешественника. С истошным свистом по прибытии. Что-то из фильмов братьев Люмьер, только в современной озвучке. Тот факт, что легкий ветерок продувающий веранду домика не сдул его как пепел со стола, вызывал удивление.
Уксусная миссис Рубинштейн легко поцеловала меня, обдавая запахом всех болезней и лекарств вместе взятых. Ни один из приятелей благоверного ей не нравился: толстяк – казался вульгарным, а я безумным, только по одной причине – я был здоров как бык и у меня ничего не болело. А если у человека ничего не болит, то в ее миропонимании это был совсем бесполезный фрукт. Вроде пятой ноги у собаки. Сейчас она относилась ко мне с большей теплотой, чем обычно, потому что я напоминал больного туберкулезом в терминальной стадии, у которого вырвана половина комплекта ногтей.
– Тебе нужно смазывать швы облепиховым маслом, – посоветовала Руфь Рубинштейн с интересом разглядывая мои пальцы в полосах фиолетовых шрамов. Их она даже потрогала с каким-то радостным трепетом.
Жаль, что у тебя нет ишиаса или на худой конец грудной жабы, читалось в ее глазах. В ответ я вежливо улыбнулся. Обязательно, миссис! Когда-нибудь я их заимею, и все станет на свои места. Отпущу усы и буду полоскать их в почечном чае, как твой сохлый благоверный. Подожди пару десятков лет.
Верно истолковав мою улыбку, жена трилобита поджала губы и пристала к Рите громко обсуждавшей с тиа Долорес способы приготовления телячьих почек. Толстуха хлебала джин и размахивала руками как мельница.
– Три! Три чайных ложки кориандра, Долли! – запахи, доносившиеся в гостиную из кухни, заставляли ноздри миссис Мобалеку трепетать. Сегодня тетушка превзошла сама себя. Супруга Рубинштейна взяла с места в карьер и тут же вставила свои соображения.
– Кориандр необходимо использовать аккуратно, он разжижает кровь, Рита. Я кладу мистеру Рубинштейну полторы и он потом жалуется на печеночные колики. А они, как известно, происходят от….
В ответ раздалось раздраженное мяуканье, а потом шипение, Толстуха слишком сильно прижала питомца к объемной груди.
– Это САМ Уилбрахам Фодергил, Макс! – проводив жену взглядом, инспектор отдела расследований Мозес Рубинштейн в волнении завертел во рту вставную челюсть. С таким талантом, он смог бы собрать там кубик Рубика всего за пару минут. Ветхий субъект с зубодробительным погонялом, безучастно таращил глаза, с тем самым видом, будто уже умер и наблюдал земную жизнь с орбиты. – Вы не знакомы?
– Нет, Моз.
– Это бомба, Макс, просто бомба. Я показал ему отчеты медиков, ну, те, что ты мне дал. И знаешь что узнал? Нет? Где Эдвард? – я пожал плечами, что еще может делать Мастодонт в предобеденное время, как не шариться по кастрюлям на кухне? За это ему не раз влетало от миссис Лиланд, которая сейчас была увлечена разговором с дамами.