– Нет-нет, тут вы ошибаетесь. По отчетам ваших экспертов, и это, кстати, единственное что они смогли установить, в вирус встроен особый механизм, говоря проще, что-то вроде часовой мины, которая уничтожает его через определенное время, – разволновавшись он потер рукой копну волос, когда то бывших рыжими, а сейчас больше напоминавшими мед, в который кто-то щедро насыпал соли. – Пораженные клетки тоже уничтожаются. Вы представляете, что все это может значить для научной мысли?
– Обделаться можно, – восхитился его величество и почесал нос. Для толстяка научный прогресс выглядел куда более приземленным. Теперь для транспортировки достаточно было заболеть. Свои соображения он тут же торжественно выдал, размахивая бокалом, зажатым в огромной лапище.
– Теперь на контроле будут ловить денегератов с насморком! Стоит запастись градусниками и ватными палочками.
– Если хотите знать мое мнение, то, кажется, что вы имеете дело пока только с экспериментом. С лабораторными разработками, которые еще не апробированы. Это подтверждается гибелью животных. Я бы дал вам больше информации, если бы видел результаты исследований расщепления ДНК с помощью рестриктаз. Или блот-гибридизации по Саузерну. Но они не были проведены по причине недостаточной квалификации людей составивших отчет. И на этом поле мы можем только строить различные предположения. Возьмем блот-гибридизацию по Саузерну…
Впав в исследовательский восторг, он принялся осыпать нас терминами, пока не обнаружил, что Мастодонт, до этого изображавший, что внимательно слушает, спит.
– Вам, наверное, неинтересно?
– Нет-нет, что вы, очень интересно, – соврал я, – Вам знакома фамилия Левенс?
– Левенс? Ричард Левенс из микробиологического центра? У него большая лаборатория, он специализируется на изучении вирусов содержащих двуцепочечную ДНК без РНК стадии. Довольно сложная тема в вирусологии.
– Двецепочечную в мадере, мм.. – сквозь сон пробормотал толстяк. – положи пару ложечек, дарлинг, я сейчас подойду.
– Он самый, – ответил я.
– Лично я с ним не знаком. У нас говорят, что он отличный микробиолог. Во всяком случае, у него много публикаций в его тематике.
– Как вы думаете, смог бы доктор Левенс, создать нечто подобное?
Фодергил закудахтал, и я испугался, что старикана хватил удар, пока не сообразил, что это смех. Из его бокала летели капли, оставляя темные пятна на горчичном твиде.
– Что вы. Совсем другой уровень. Ему одному такой проект не под силу. И дело вовсе не в знаниях или квалификации. Дело в специализации. Видите ли, мистер. мм
– Акиньшин.
– Акиньшин, – продолжил он, – научный мир, довольно узок и все друг-друга знают. Исследования и специализация более или менее крупных ученых известны. Но с подобными разработками я не знаком. И сомневаюсь, что Левенс, смог бы самостоятельно разработать подобный проект. Здесь видна работа нескольких экспертов высокого уровня. Или одного гения. Ричард, при всем моем уважении, узкий специалист.
Левенс узкий специалист. Двуцепочечные ДНК были особой формой тоски. Мои стройные теории разбивались о них, превращаясь в прах. Несколько экспертов высокого уровня или один гений. Достаточно, чтобы продолжить блуждать в потемках. В той тьме, где бродил неизвестный с «Питоном». Пина-колада для дамы, гарсон! Тихая мелодия телефона. Я задумался, части пазла постепенно собирались. Эксперимент. Мы имели дело с экспериментом, после которого кому-то светили яхта, бунгало и телка с большими дойками, ну, или номерок на пальце ноги.
То, что мы узнали из-за чего весь этот сыр-бор, пока еще ничего не решало. Пятна информации, за которыми были сумерки предположений.
Больше из гостя вытянуть не удалось, он постоянно сползал в науку, отчего мне тоже захотелось спать. На наше счастье, через четверть часа, глянув на часы, Фодергил заявил, что ему пора. Завтра он улетает. Из вежливости, я пригласил его на ужин, но он отказался.
– Когда мы уже сядем за стол? – Рита появлялась из окна в пятый раз. Голодную благоверную его величества доводило до умоисступления то обстоятельство, что хавка уже подана, но есть ее никто, не собирается. Она основательно поголодала перед ужином, и хотела разом восполнить пробел. – Мими? Ты спишь?
Протиснувшись мимо Толстухи, из окна выпал ее ручной заморыш, который тут же с воем унесся в кусты. В его пасти был зажат кусок трофейной хавки.
– Сейчас Рита, сейчас, уже идем! – ответил я за ее вторую большую половину и обратился к Рубинштейну, – Слушай Мозес, где ты раскопал этого старикана?