Эти мысли промчались у меня в голове, и они пронеслись слишком быстро. Я одевался и думал, что надо что-то делать, но знал, что мне в жизни не понять, что именно делать-то.
— Джим, пойдем! — сказал я, схватив его за руку и пытаясь растормошить.
— Куда? — устало спросил он.
— Для начала разберемся с этим делом. Для «Сан» нет ничего лучше, чем расписать всю эту историю на первой полосе их грязной газетенки.
— Старина, ты прав! Я и позабыл о газетах. Как ужасно будет, если Хелен обнаружит, что ее имя смешивают с грязью.
— Я думал не о Хелен, — возразил я, — а о том, что подобная реклама не поможет в нашей юридической практике.
Казалось, что в нем не осталось духа, так что я затолкнул его на пассажирское место в моей машине, предпочтя самому сидеть за рулем вместо того, чтобы машиной управлял такой водитель. Зная, с какой скоростью водит Джим, я всегда считал, что баранку лучше держать в своих руках; ну, а сейчас я тем более не хотел доверять ему свою жизнь — учитывая его состояние.
Мы едва выехали на дорогу, когда из клуба выскочил кто-то из слуг.
— Мистер Томпсон! — крикнул он.
Я остановил машину и подождал, пока он не подбежал.
— Что случилось?
— Вас просят к телефону.
Я выпрыгнул из машины и отправился в клуб. На веранде располагались обычные группки пьющих чай или играющих в бридж. Пока я взбегал по ступенькам, мне казалось, что все они смотрят на меня, по крайней мере, с любопытством, если не с жалостью. Не было никакого смысла возиться с газетчиками, если все эти сплетники проведают о скандале.
Я поспешил к телефону, но захлопнул за собой дверь в кабинку. Взяв трубку, я ожидал услышать в ней голос репортера, интересующегося, а правда ли, что миссис Джеймс Фельдерсон убежала с Фрэнком Вудсом. Моему мозгу не давала покоя мысль о том, что эту новость мог услышать целый мир.
— Алло, — сказал я.
— Уоррен, это ты? — спросил голос Хелен.
— Хелен! — воскликнул я. — Где ты?
— Я дома. Уоррен, послушай! Ты видел Джима?
Ее голос был слаб и необычно тих.
— Да, да. Он здесь, со мной.
— Тогда вызови его сюда, и побыстрее! Уоррен, пожалуйста, быстрее!
— Но, Хелен…
— Пожалуйста, не задавай вопросов, — ее голос на том конце провода на мгновение запнулся. — Я… я не могу ответить сейчас, но позови Джима и побыстрее!
Аппарат щелкнул, и я выскочил из кабинки. У меня в мозгу проносились тысячи вопросов. Почему Хелен дома? Может, Фрэнк Вудс не смог явиться на свидание или решил удрать с еще с чьей-нибудь женой? Или, может, Хелен пришла в себя и смогла увидеть не только блестящую обертку, но и мерзкую сущность Фрэнка Вудса, и после этого решила вернуться к мужу? Помимо этих вопросов, догадок и надежд мое сердце переполняло благодарение за то, что непоправимый шаг так и не был сделан. Что-то вмешалось и спасло Джима от скандала и позора.
Должно быть, с моим лицом было что-то не так: когда я рассказал Джиму, что говорил с Хелен, он перебрался на водительское сиденье и задал мне только один вопрос:
— Где она?
— Дома! — выпалил я. — Мчись, как черт!
Я мог бы уберечься от последующих проблем еще до того, как сел в машину. Раздался рев мотора, грохот выхлопных газов и треск коробки передач. Мы понеслись вниз по улице с такой скоростью, что у меня на глазах появились слезы, а в сердце — благоговейный страх.
Я до сих пор не могу сказать, каким образом мы избежали аварии — по пути в город Джим ни разу не снижал скорость. Он сидел, сжав зубы и выжимая из маленького автомобиля все больше и больше газа. Трижды я видел приближение смерти в виде транспорта, пересекавшего дорогу, но каким-то образом мы снова и снова увертывались. Как-то раз легковушка и фургон почти полностью перекрыли проезд, но Джим устремился в крохотный зазор между ними, и, когда я открыл глаза, оказалось, что мы пробились вперед, оставив позади проклинающих нас водителей. После этого я забыл о своих страхах, и горячая кровь пронесла по венам восхитительное чувство, ударившее мне в голову. Мы сделали последний поворот на долгом пути к дому Джима, и мое сердце остановилось.