Та же главная внешнеполитическая задача диктовала Филарету Никитичу и его окружению необходимость хотя бы временного сближения Московского государства с основными военными и политическими противниками Польско-Литовского государства — Швецией и Турцией, т. е. с обоими флангами «барьера», несмотря на все имевшиеся обиды и противоречия. Шведско-польская и турецко-польская борьба занимала в первые десятилетия XVII в. важное место в политической жизни Европы. Активный обмен Московского государства посольствами со Швецией и Турцией (а также вассалом Турции — Крымским ханством) довольно быстро осуществил это сближение в течение 20-х годов XVII в.
Со стороны Швеции главным организатором сближения с Московским государством являлся король Густав-Адольф. Эта сторона его политики в последний период его правления освещена еще недостаточно (преимущественно в указанной работе Д. Норрмана и лишь в малой мере также Н. Анлундом, И. Паулем, К. Вейле и в опубликованной шведским генеральным штабом истории войн Густава-Адольфа). Хотя в своей политике сближения с Россией Густав-Адольф опирался на довольно влиятельные шведские военные круги, она не находила полной поддержки со стороны канцлера Акселя Оксеншерны и большинства шведской олигархии. Допустимо предположение, что, может быть, именно эта политика привела в решающий момент к устранению Густава-Адольфа с исторической сцены.
В Турции Московское государство не нашло таких активных сторонников сближения среди правящих лиц. Роль главного поборника и организатора русско-турецкого военно-политического союза против Польско-Литовского государства выпала на долю вселенского и константинопольского патриарха Кирилла Лукариса. Его большое влияние при султанском дворе поддерживалось также голландским и английским послами, но встречало ожесточенное противодействие партии, возглавлявшейся иезуитами и послами католических держав, в первую очередь австрийским и французским (может быть, точнее сказать, не французским, а послом отца Жозефа — графом Сези). Активным поборником идеи военного союза с Московским государством выступил также формальный вассал Османской империи, но фактически почти самостоятельный государь Трансильвании Бетлен Габор. Он, в свою очередь, уже находился в тесных союзнических отношениях с Густавом-Адольфом.
Курс Филарета Никитича на всемерное сближение со Швецией и Турцией также вызывал немало противодействия в правящих кругах Московского государства. Так, даже один из его ближайших сподвижников, кн. И. Б. Черкасский, ставший после его смерти, с 1633 г., фактическим руководителем русской политики, отнюдь не был безоговорочным сторонником этого курса. Ведь только отказ со стороны России от борьбы в ближайшее время за Прибалтику (и Причерноморье) открывал возможность русско-шведского (и русско-турецкого) сближения против общего врага — Польско-Литовского государства, а в известной мере и против всего габсбургско-католического лагеря. Но Филарет Никитич сумел нейтрализовать эту оппозицию, по крайней мере на некоторое время.
Москва стала в конце 20-х — начале 30-х годов естественным связующим звеном в формировании восточноевропейской коалиции. Густав-Адольф старался обеспечить себе поддержку со стороны Турции, Крыма, Трансильвании, запорожского казачества и в сношениях с этими политическими силами Восточной Европы искал содействия Московского государства. Шведские послы ездили через Москву в Турцию и Крым для переговоров о союзе, а турецкие и крымские с той же целью — в Швецию.
1628–1629 годы — рубеж в развитии Тридцатилетней войны. «Датский период», как прежде «чешский», закончился почти полной победой императора и католической реакции внутри Германии. Теперь вся Европа стояла перед угрозой осуществления универсалистских замыслов Габсбургов. Однако Франция и Швеция, которым предстояло в будущем победоносно завершить Тридцатилетнюю войну, в это время еще находились на заднем плане, хотя именно им грозила непосредственная опасность: Франции — удушение в кольце габсбургских владений, которое она при Ришелье дважды пыталась разорвать в Италии, в 1624 и 1628 гг. (войны за Вальтелину и за Мантуанское наследство); Швеции — утеря балтийского господства и восстановление на шведском престоле католика Сигизмунда III руками его родственников и союзников Габсбургов.