Весь этот эпизод еще раз служит напоминанием, что страны Западной Европы, непосредственный объект габсбургского универсализма, на самом деле входили как составная часть в более обширное целое, в более широкую систему государств, и с востока могли явиться коррективы к безумным планам, почти торжествовавшим на западе.
Итак, пролог Тридцатилетней войны оканчивается в 1628–1629 гг., когда габсбургско-католическая агрессия достигла своего зенита. Контрреформация в Германии торжествует, остается как будто последнее усилие, последний шаг на пути к мировой империи. Но в то же время военные действия между Швецией и имперцами в Померании, между Францией и Габсбургами в Италии, между Голландией и испанцами в Нидерландах и на море — являются тремя пока еще разрозненными фрагментами будущей всеевропейской войны.
IV
Московское государство и вступление Швеции в Тридцатилетнюю войну
1. Дипломатическая подготовка
1628–1629 гг. — рубеж в развитии Тридцатилетней войны. Первый этап ее закончился почти полной победой императора и католической реакции внутри Германии. Теперь вся Европа стоит перед угрозой осуществления универсалистских замыслов Габсбургов. К габсбургско-католическому блоку тесно примыкает также Польско-Литовское государство. Остальные государства встревожены развертывающейся агрессией, и в 30-х годах мы увидим их уже сплотившимися в широкую антигабсбургскую коалицию, которая и изменит ход Тридцатилетней войны. Смутные контуры этой будущей коалиции были заметны, как мы видели, уже в «датский период» (1625–1629 гг.) войны, но два ее главных участника — Франция и Швеция — в то время еще находились на заднем плане.
Однако именно этим двум государствам грозила непосредственная опасность: Франции — удушение в кольце габсбургских владений[138] которое она при Ришелье дважды пыталась разорвать в Италии — в 1624 г. и в 1628 гг. (войны за Вальтелину и за Мантуанское наследство); Швеции — утеря балтийского господства и восстановление на шведском престоле католика Сигизмунда III руками его родственников и союзников — Габсбургов.
В роли организатора всеевропейской антигабсбургской коалиции выступил Ришелье. Как мы помним, он еще в 1624–1625 гг. выдвинул мысль, что гибельной для Империи была бы только война на два фронта, тиски между двумя армиями, и при посредстве голландцев пытался осуществить эту идею, двинув на Германию с северо-запада Данию, с северо-востока — Швецию. Но тогда этот план сорвался из-за отказа Густава-Адольфа начать войну в Империи, прежде чем он закончит войну с Польско-Литовским государством за балтийское побережье — за Ливонию и Пруссию. Эта война, давняя, затихшая было в 1622–1624 гг., снова разгорелась с 1625 г.[139] Несмотря на все уговоры, Густав-Адольф оставался непреклонным в своем отказе. Это между прочим на время расхолодило и Ришелье и способствовало тому, что он даже стал было искать сближения с Габсбургами, но вскоре должен был убедиться в гибельности такого пути для Франции.
138
Большинство исследователей ныне отвергают традиционный тезис немецких историков об агрессивности политики Ришелье в Тридцатилетней войне (см.
139
Основным источником по истории этой войны является сочинение современника, бургграфа города Эльбинга И. Хоппе (