Картина называется «Перекличка после грабежа». Личный состав сыт, пьян, материально обеспечен и сексуально удовлетворен. Можно смело идти загаживать следующую область.
Курфюрст Бранденбурга отправил послов к Валленштейну с просьбой прекратить бесчинства, но допустил ошибку: в письме он назвал Валленштейна «досточтимым другом», а надо было «Досточтимый господин и друг», поэтому его даже слушать не стали. С этим панком даже император не мог ничего особо поделать. Самое смешное, в это время даже войны-то толком не было. Датчане были выбиты из материковой Дании и сидели как мыши на островах, остатки мансфельдовцев ушли наниматься к шведам в Польшу (те как раз там воевали), то есть, боевых действий-то уже и не велось почти. Кое-какие протестантские города на Балтике осаждали, и все. И то вопрос, их осаждали потому, что они примкнули к протестантскому альянсу, или они примкнули к протестантам потому, что на них положил глаз Валленштейн.
Зато беженцев были толпы, люди убегали от буйствующих наемников. Крестьяне в некоторых землях не сеяли хлеб, потому что урожай все равно отбирали. В итоге этими крестьянами были потом завалены все канавы – с пучками травы во рту. Солдаты жгли, насиловали и крушили места где стояли просто ради веселья.
Зато Валленштейн разгромил буквально всех врагов империи. Тилли он оттеснил на вторые роли. Тилли все-таки был только командир, «частной военной компании» за его спиной не было, поэтому он не имел такой орды под рукой. Кстати, по ходу этой войны без войны случилась занятная история. В Ротенбурге Тилли оказали сопротивление, и взяв городок, он решил спалить его, но в итоге предложил бургомистру пари: если тот выпьет залпом кувшин водки, то Ротенбург пощадят. Бургомистр выпил и упал под стол, а Тилли сжалился над городом. В Ротенбурге до сих пор питейный фестиваль по этому случаю проводят.
Тем временем, император решил, что Валленштейн достаточно всех запугал, и надо приступать к дележу пирога. Собственно, вся эта катавасия, она не просто так была. Валленштейн за службу получил титул герцога Мекленбурга. Вот тут офигели просто все, за несколько лет этот военный олигарх превратился из мелкопоместного дворянчика в правителя огромных владений. Это ведь он еще сохранял за собой земли в Богемии. По сути, лично Валленштейн по могуществу стоял уже выше любого имперского князя. Но герцогство для Валленштейна – это была не самая шокирующая новость. Имея под руками лояльную огромную армию, Фердинанд пошел ва-банк. В 1628 году император обнародовал «Эдикт о реституции». В чем суть. В империи была масса бывших церковных владений, которые за последние десятилетия перешли из рук духовных владык к светским владельцам. Фердинанд решил откатить положение разом на уровень семидесятилетней давности. Причем эту идею он протащил не через имперский сейм и даже не через коллегию курфюрстов, а личным эдиктом. Все это проделывалось с одной стороны ради религиозных симпатий императора, а с другой – и это важнее – чтобы ослабить самовластье князей и сделать империю действительно империей, управляемой из единого центра, с настоящей властью государя. Ну, и, наконец, переделить материальные ценности и земли. Для протестантских князей, не только мятежных, но и лояльных, это был удар в солнечное сплетение тараном – у них таких земель было огромное количество. Да и многих католиков это поставило в двусмысленное положение – поскольку за прошедшие десятилетия земли, отобранные/выкупленные у церковных владений через вторые руки покупались и католиками тоже.