Тем временем, у протестантов наоборот, царил полный разброд и шатание. Саксонцы откровенно не хотели подчиняться шведам, а Бернхард Саксен-Веймарский тянул одеяло на себя, требуя отдельного командования, Франконию, золота и вообще считая себя крутым и незаменимым. Мистер Распальцовка резонно считал, что если шведы от него избавятся, он легко сможет отдаться французам. Французы в свою очередь перетягивали союзников от шведов к себе, закрепляя свою первую роль в альянсе.
Короче, лагерь протестантов напоминал банку с отожранными пауками. Этот раздрай серьезно повлиял на ход кампании 1634. Шведы знали, что через Италию к ним идут испанцы, и их надо встречать. При этом Бернхард не мог командовать шведами, а шведы наемным войском Бернхарда, поэтому шведский маршал Горн и Бернхард кое-как договаривались. С саксонцами договориться не получилось вообще, те ушли отдельно грабить Богемию. В итоге, в момент, когда надо было действовать быстро и паять католические армии по отдельности, Бернхард и Горн потеряли месяц, споря о дальнейшей программе. В итоге сговорились и выступили навстречу имперцам. Они разбили небольшую имперскую армию, ее командир Альдрингер, участник заговора против Валленштейна, был случайно застрелен своими. Саксонцы обложили Прагу. Но Фердинандыч показал, что у него есть кроме происхождения еще и крепкая стальная задница. Забив на Богемию, он захватил Регенсбург в тылу у протестантов, а некоторое время спустя еще и Донауверт. То есть, присел шведам на коммуникации по Дунаю. Мало того, он еще и Вюртембергу теперь угрожал, который протестантам был ценным союзником. В итоге шведы и Бернхард развернулись спасать свои тылы, а саксонцы поняли, что сейчас останутся в Чехии в полном одиночестве без даже теоретических шансов на помощь – и тоже свинтили из Богемии.
Фердинандыч в ожидании гишпанцев решил захватить небольшую крепость Нердлинген. К Нердлингену теперь стремились и испанцы, и протестанты. Горн и Бернхард в сумме имели 20 тысяч человек, Фрединандыч 15, плюс еще шведы сидели в крепости. Так что если бы Горн успел раньше, тут военной карьере Фердинандыча пришел бы конец. Но испанцы успели первыми, всего на три дня, но первыми. 2 сентября испанцы Фернандо и имперцы Фердинандыча встретились.
Протестанты аврально насобирали мелкие гарнизоны по окрестностям и накачались до 26 тысяч солдат, правда, эти подкрепления были откровенно стремного качества. Объективным преимуществом шведов было обилие пушек, 60+ орудий – аж двойное превосходство. Вопрос в том, удалось бы этим скомпенсировать то обстоятельство, что у католиков теперь имелась могучая куча народу, 35+ тысяч человек. Но шведы и Бернхард были уверены, что после Брейтенфельда, Леха и Лютцена они такие орлы, что для них опрокидывание имперцев и испанцев не труднее отправления малой нужды. К тому же, они отчего-то считали, что испанцев мало, и вместе у католиков тысячи 22—25 людей, не больше. Удивительно, но когда они в авангардной стычке захватили испанского майора, и тот честно сознался, что там примерно 30—35 тысяч папистов, Бернхард его просто послал по католической матушке.
Кузены-Фердинанды начали готовиться к побоищу. Собственно, план у них был простой и незатейливый: оседлать холм перед Нердлингеном с окрестными лесами и позволить протестантам убиваться о стенку. Время-то все равно работало на католиков: в Нердлингене полагали, что им устроят полный Магдебург и бомбили шведов письмами, дескать, караул, принцы крови зрения лишают.
Вот в такой нервической обстановке началась прелюдия к битве 5 сентября 1634 года.
Горн собирался атаковать католиков внезапно. Но фраза «гладко было на бумаге да забыли про овраги» реализовалась почти буквально. На сильно пересеченной местности протестанты застряли, шли медленно, а потом еще долго разворачивались для атаки. В итоге войну начали вообще только во второй половине дня. Внезапность полетела в болото, и вообще вся битва пошла черт знает как.