При всех этих разногласиях в северных королевствах, при том, что польский король Сигизмунд III мог встать на пути у любого из них, при том, что голландцы враждовали между собой и с подозрением относились к собственному правительству, у короля Испании Филиппа III были все шансы подчинить себе провинции после того, как закончится перемирие. Если бы это произошло, Франция оказалась бы между вновь объединенными владениями Габсбургов на северо-востоке, востоке и юге. Поэтому ее правительство, как никакое другое в Европе, было заинтересовано в том, чтобы предотвратить поражение голландцев.
К 1618 году Франция оправилась от разрушительных религиозных войн и прибыльно торговала на экспорт вином и зерном с Англией, Германией, Италией и Испанией; ее южные порты конкурировали с Венецией и Генуей в торговле с Левантом, и страна становилась европейским рынком для купли-продажи сахара, шелка и пряностей. С ростом королевских доходов от импортных и экспортных пошлин власть короны укреплялась. С другой стороны, процветание сделало купцов и крестьян менее сговорчивыми, а землевладельцы-дворяне смотрели на все это без восторга и роптали. В то же время значительное и привилегированное протестантское меньшинство возмущалось приверженностью короля и его правительства католической вере и одобряло вмешательство иностранных держав. К этой постоянной внутренней опасности прибавилась внешняя, заключавшаяся в том, что испанские и австрийские агенты непрерывно вмешивались в дела приграничных государств, Савойи и Лотарингии, откуда было бы удобно напасть на Францию.
У французского правительства был один ценный потенциальный союзник. Как глава католического христианского мира папа должен был бы приветствовать политику Крестового похода, которую проводила династия Габсбургов, но как итальянский государь он опасался усиления их власти и на полуострове, и во всей Европе. Поэтому папа, естественно, отдавал предпочтение их соперникам. Ревность между двумя ведущими католическими державами провела черту поперек политического устройства Европы, и высшая миссия папы должна была состоять в их примирении и объединении католического мира. Однако ему не хватало ни духовного авторитета, ни политических средств; Ватикан неуклонно отодвигался от Габсбургов в сторону Бурбонов.
Кроме того, французское правительство время от времени получало в союзники герцогство Савойское и Венецианскую республику. И первое, и вторая представляли для нее большую важность. Герцог Савойский владел альпийскими проходами из Франции в Италию, и по этой причине его усердно обхаживали и Габсбурги, и Бурбоны. Собственные симпатии привязывали его ко вторым всякий раз, когда робость не заставляла его уступить первым. С другой стороны, владения Венецианской республики граничили с долиной Вальтеллина на протяжении около 50 километров; эта долина была главным опорным пунктом всей империи Габсбургов. По ней транспорты с деньгами и войска направлялись из Северной Италии к верховьям Рейна и Инна и оттуда продолжали путь либо в Австрию, либо в Нидерланды. Все здание империи
Габсбургов скреплялось, как цементом, испанскими деньгами и подпиралось испанскими армиями. Заблокируйте Вальтеллину, и здание рухнет. Поэтому неудивительно, что Венеция имела возможность отстаивать свои права в спорах с династией, и неудивительно, что эрцгерцог Штирии и король Испании искали способы повергнуть ее, прежде чем она сможет повергнуть их.
Испанцы стремились контролировать Вальтеллину в одиночку, но не могли позволить себе рассердить Швейцарскую конфедерацию, один из кантонов которой, Граубюнден граничил с долиной Вальтеллина на севере. Поэтому они удовольствовались созданием происпанской партии в Граубюндене, и этому примеру сразу же последовали французы. Эта долина была самым слабым звеном в обороне Габсбургов, и стремление овладеть ею будет играть большую роль в политических событиях следующих 20 лет, несоразмерную фактической ценности, которой она могла бы похвастать.
От Испании до Польши, от Франции до восточных границ шведской Финляндии и замерзающих зимой портов Балтийского моря в основе всей европейской политики лежал краеугольный камень Германии. Этот огромный конгломерат взаимозависимых государств, называвшийся Священной Римской империей германской нации, образовывал и географический, и политический центр Европы. В борьбе между Габсбургами и Бурбонами, между королем Испании и голландцами, между католиками и протестантами Германии предстояло сыграть решающую роль. Каждое правительство осознавало это, и каждое пыталось преследовать свои интересы в этой раздробленной стране.