— Теперь мне хочется узнать, кто же это был, – Артём посмотрел на свои – не свои – ладони. – И что с ним случилось.
Фари, вспомнил он. Сэр Джеймс упомянул, что у меня вроде как были родственники из семейства Фари. Тогда я не придал этому большого значения, но теперь…
— Мне тоже. Ты сказал, что способности дросселя проявились сразу – пусть и непреднамеренно. А потом тебе только помогали их развивать.
— Это самое странное. Всё, чем я занимался на Земле – в прошлой жизни – здесь вряд ли пригодилось бы. А это было с самого начала – и оно сразу же пригодилось.
Канси сбегала к двери, и закрыла её.
— Дыши спокойнее, – она уселась к нему на колени, лицом к лицу. – Не поддавайся страху. Приложи ладонь к моему затылку и держи так.
— Ты говорила, нельзя к нему прикасаться.
— Нельзя никому, кроме тебя. Ну же!
Она прижалась лбом к его плечу и обняла.
— Вспомни что-нибудь очень приятное. Можешь думать о других женщинах. – Лица её он не видел, но чувствовал, что она улыбается.
- - -
Он словно проснулся – пришёл в себя после череды видений. Канси так и сидела у него на коленях, он всё так же прижимал ладонь к её затылку. Артём поискал взглядом часы. Прошло всего пять минут?
Канси медленно выпрямилась.
— Так мы делаем, чтобы доставить друг другу радость, – Глаза её снова светились. – Ещё один способ.
— Обалдеть, – признал Артём, медленно отнимая ладонь. Страха как не бывало – а ведь накатывала самая чёрная паника. – А другие способы… доставлять радость?
— Как и у всех людей, – Канси поднялась, и потянулась. – Тебе нужно отвлечься. Завтра интересное путешествие, а ты не закончил ещё отчёт. Помочь тебе?
— Если не трудно. Можно ещё вопрос?
— Конечно, – ответила она невнятно, держа в зубах шпильку для волос. – Никак не привыкну к хвостику.
— Почему я ничего не помню?
— Ты о чём? – Она снова уселась к нему на колени.
— Про первую ночь. Помню, что были близки. Два или три раза, но не уверен. Но ничего больше не помню.
— Интересно. Наши мужчины тоже мало что помнят. Это был эстос, поэтому не помнишь. Есть хочу, сил нет! Карико, ты дома?
— Погоди, что такое эстос?
— Течка, – тут в комнату вошла Карико, и Артём счёл за лучшее прикусить язык. Он так и сел на стул, услышав ответ.
— Что не так? – Канси закрыла за сестрой дверь. – Я сказала что-то неприличное?
— У вас течка, как у животных?!
— Не совсем, – она присела, чтобы глаза их были на одном уровне. – Ты можешь вызвать её. Думаю, ты уже понял, как. Я тоже могу вызвать. Она не происходит без нашей воли. Только, когда мы оба захотим.
Он заметил, что глаза её подёргиваются дымкой – она улыбалась, глядя ему в глаза. Стало жарко, потом возникло непереносимое, болезненное желание… и всё прошло. Как холодной водой окатили.
— Примерно так, да? Ортем, я совершенно точно знаю, когда у меня могут быть дети. Если я этого не хочу, их не будет. Намного меньше неприятных ситуаций, верно?
— Верно, – признал он, всё ещё не оправившийся от недавних ощущений. – Видимо, это полезное умение.
Она покивала.
— Мы все отчасти животные. Ничего плохого в этом не вижу. Только помни – когда на нас эстос, мы совершенно беззащитны. И ты, и я.
- - -
Завтра я увижу Плутонию, подумал Артём. Теперь можно предположить, что физически я остался на Земле. Или меня нет уже, как намекал Анчири. Почему теперь меня это не пугает до потери пульса? Может, я уже умер – там, где помню своё земное прошлое?
Канси лежала, прижавшись к нему, уткнувшись лбом в его плечо, и мурлыкала, улыбаясь во сне. Артём улыбнулся и погладил её по спине – как погладил бы кошку. На этот раз Канси не возражала.
- - -
Утром он поднялся вместе с Канси – и они устроили кросс. На этот раз Карико присоединилась к ним. Девушки надели то, что Артём назвал бы спортивным костюмом – но у одежды не было видно ни единого шва. Словно цельный кусок материи, или что это. Сам он бегал в спортивном костюме – который всякий раз, естественно, нужно было тут же отправить в стирку.
Что такое автоматическая стирка, люди Плутонии знают. То есть какие-то машины у них всё-таки есть – костюм достаточно (вместе с другими видами одежды) положить в нечто вроде корзины для грязного белья, через пять минут открыть – получайте назад. Чистая, гладкая, с приятным запахом одежда. Чудеса техники! В Риме техника не хуже, но эта как-то изящнее выглядит.
За завтраком Канси пояснила, почему у них так мало машин. В коре и мантии Плутонии очень мало металлов, космических технологий нет – есть знания, но не из чего строить. Конкретно – мало железа, меди, цинка. Всех металлов тяжелее железа исчезающе мало. Больше всего алюминия – но и его не найти простым способом. Железо, перефразируя, куда дороже золота (впрочем, золота там ещё меньше). Больше всего кремния, кислорода и водорода с аргоном – то есть, недостатка в воде и песке там нет. Замечательно. Остальное всё нужно добывать невероятными усилиями.
— Мы каждый раз пытались добывать нужные элементы в том месте, куда открывалась связь. Но всякий раз не получалось добывать подолгу.
— А сейчас?
— Мы уже добыли много ценных элементов. Мы поделимся нашими технологиями добычи с Айуром.
Артём прикусил язык. На Айуре есть синтез элементов – по словам сэра Джеймса – единственное, что спасло цивилизацию от полного краха. Синтезаторы, они же репликаторы, до конца не исследованы, умеют воспроизводить не очень много предметов – документация утеряна, не удалось ещё понять принципы работы. Но среди доступных для синтеза предметов есть, например, булавки. Из самого настоящего железа. Выглядит смешно – перерабатывать другие элементы на тонны булавок, чтобы потом их переплавить. Похоже, сэр Джеймс пока что не поделился этой новостью. А значит, и я не буду пока говорить. Чёрт, вот теперь снова неловкость – но с другой уже стороны.
— Что такое? – От Канси трудно что-то утаить. – Ты чувствуешь себя виноватым. Объясни.
— Я думаю, что у вас будет железо. И другие элементы. Если наши руководители договорятся. Будет сколько угодно железа.
— Правда?! – Канси бросилась к нему и крепко обняла. – Не говори ничего. Я поняла, это какая-то тайна. Но ты можешь помочь?
— Я намекну руководству. А дальше пусть сами договариваются.
— Как здорово! – Такой бурной радости Артём не ожидал. – Нам очень нужны машины. Больше машин. У нас есть то, на чём быстро ездить, и на чём летать. Но без металлов трудно сделать что-то удобное – и нужно огромное количество энергии. И не получается из-за этого выйти в космос.
Она долго не отпускала его.
— Через полчаса нам нужно быть на месте, – пояснила она. – Я ещё успею порадоваться.
- - -
Поездка в Плутонию выглядела очень уж обыденно – подъехали на бесшумной лёгкой тележке – висящая над землёй прямоугольная платформа с сиденьями и рычагом управления – к «контрольно-пропускному пункту», как Артём мысленно назвал это строение, ещё пара секунд – и всё изменилось.
Стало тяжелее ходить и труднее дышать.
— Сила тяжести здесь на двадцать один процент выше, чем на Айуре, – пояснил Анчири, он же – водитель машины. – В воздухе восемнадцать с половиной процентов кислорода. Первое время будет чуть труднее дышать. Не беспокойтесь, вы быстро привыкнете.
Артём запрокинул голову – слепящая точка в небе была, очевидно, Плутоном – здешним солнцем. Совсем крохотный диск, но как греет!
— Плутония вращается вокруг белого карлика, – сказал Анчири, улыбаясь родному солнцу. – Планета делает полный оборот вокруг звезды за полтора земных суток.
— Тридцать шесть часов?! – Артём едва не утратил дар речи. Однако!
— Да. Тридцать шесть часов восемнадцать минут и пять секунд. Одиночные белые карлики остывают очень долго, их будущее лишено катастроф. У нас не будет недостатка в тепле ближайшие миллионы лет. Главное, вывести планету на нужную орбиту. Добро пожаловать на Плутонию!
Экипаж двигался бесшумно и быстро – километров сто, не меньше. Небо Плутонии отличается от небес Земли и Айура, как на Земле – почти белое, с едва заметным оттенком синего – словно выцвело. С ума сойти, какая короткая орбита!