— Разумеется, Марина, – Артём старался сохранять серьёзность, но не очень-то получилось. – Разумеется, Канси.
— Я помогу сёстрам. Можно? – Канси по очереди встретилась взглядом с Мариной и Артёмом – оба кивнули. Едва дверь за ней закрылась, Марина бросилась к Артёму и обняла его.
— Я правда не сержусь, – шепнула она, прежде, чем отпустить. – На неё невозможно сердиться. Как и на вас. Она что-то сделала – просто взяла меня за руку, и всё сразу прошло. Голова уже не кружится, в животе уже ничего неправильного. Как она это делает, вы не знаете?
— Я о ней пока мало что знаю, – признался Артём. – Всё случилось так стремительно.
Марина покивала.
— Ужасно хочу услышать ваш рассказ, – призналась она. – Но мне нужно спуститься к остальным. Они должны видеть, что мне стало лучше. Хозяйка не должна унывать, – Марина улыбнулась. – Я правда не сержусь! – вновь прошептала она. – Теперь всё будет сложнее, чем было. Но я справлюсь. Папа говорил – всё, что ни делается – всё к лучшему. Наверное, он снова прав. Идёмте!
— Сэр Ортем, – у лестницы его встретил вестовой. – Сэр Джеймс Батаник приказывает срочно явиться в штаб.
Должно быть, что-то очень важное, раз прислали вестового – что мешало попросту позвонить?
- - -
— Прошу вас сдать оружие, сэр Ортем. – Положенная формальность. Что-то многовато охраны, отметил Артём. Понятно, что в штабном корпусе её всегда много, но сейчас её больше обычного. Он отстегнул кобуру, и протянул её охраннику. Его звание, лейтенант, не позволяет входить в этот корпус с оружием. – Следуйте за мной.
Определённо, охраны больше обычного. Это в честь прибытия людей Плутонии? Так пока и не определились, как их называть между собой. «Анкари» в ходу пока у тех, кто был в их поселении. Мы застали это селение вымершим, сказала Канси. Нечисть сожрала их, но почему-то не стала укореняться и распространяться, и мы её легко выбили. Это были интересные люди. От них немного осталось, но мы хотели, чтобы память о них осталась в нас…
Артём помотал головой. Много, слишком много всего случилось. Но явно выздоровевшая Марина произвела на домашних большое впечатление – всякое уныние и всё такое исчезли из её глаз. Хозяин дома вернулся, с хорошими новостями и интересными гостями – хозяйка поправилась – жизнь наладилась.
— Входите, входите, сэр Ортем. – Сэр Джеймс собственной персоной. – Нет, я не по поводу анкари. С отчётом не тороплю – сам понимаю, сколько всего нужно изложить. Как дела дома?
— Отлично, сэр Джеймс. Жизнь стала непростой, но я справлюсь.
— Вольно. – Сэр Джеймс уселся сам и кивнул Артёму – присаживайтесь. – Меня вызвали сегодня утром и дали вот это. – Сэр Джеймс протянул Артёму папку. Настоящая бумага на вид, при том, что обычно досье и документы вообще хранятся или на пластике, или в виде электронной записи. – Ознакомьтесь.
Артём открыл папку и первым делом увидел… своё фото. Стал вчитываться, уже понимая, о чём речь.
— Этого человека звали Артемиус Фари. Известный охол, за ним три убийства, многочисленные разбойные нападения. Пропал без вести. Примерно в то время, когда мы с вами впервые повстречались. Не хотите ли что-то добавить?
Артём поднял глаза и боковым зрением заметил, что два офицера охраны шагнули к нему, покинув свой пост у дверей. Некоторым усилием воли Артём заставил себя вернуться к тексту. Дочитал страницу, стараясь не выдавать волнения.
— Так вот чьё тело это было. Канси сказала, что нашла на шее и спине у меня следы многочисленных заживших уколов. Я могу предположить, что с ним стало.
— Я правильно понимаю, что Артемиус Фари – ваше настоящее имя? - Сэр Джеймс смотрит дружелюбно, но Артём давно уже знает, что его командир умеет не показывать эмоции.
— Я Артём Злотников. Я не расскажу вам другой истории, сэр Джеймс. Всё началось с той поляны. Ах да, я не сказал, что когда поднялся на ноги, то почувствовал – всё затекло.
— Эти вещи мы нашли на той самой поляне. – Сэр Джеймс положил на стол, несомненно, оружие – не то что бы кустарное, но и не походило на то, что «испекал» синтезатор для армии. Рядом легли нож, походный набор инструментов. – Есть уже подтверждение, что ими владел Артемиус Фари. Не желаете что-нибудь ещё добавить?
— Ничего. Если это было телом Артемиуса Фари, вряд ли я могу отвечать за его поступки.
Сэр Джеймс улыбнулся, и сделал жест охране – те вернулись к двери.
— Я доверяю интуиции, хотя всегда стараюсь подкреплять её фактами, – пояснил он. – У меня нет оснований считать, что вы – Артемиус Фари. Наши специалисты не нашли у вас признаков психического расстройства, или наличия другой личности. По этим данным, – он подтянул к себе досье и похлопал по нему ладонью, – Артемиус Фари был подонком общества. Ничего святого. Я не верю в то, что человек может так перемениться, или настолько хорошо притворяться. Вы – не он. Но ваше тело – несомненно, его тело, совпадают особые приметы, биохимические маркеры, отпечатки пальцев. Что скажете?
Артём развёл руками.
— Ничего не могу добавить. Не самая приятная новость, но буду с этим жить. Вы вызвали меня, чтобы арестовать?
— Нет, чтобы убедиться, что этого делать не стоит. Послезавтра жду вас с отчётами, собирается совещание глав правительств Федерации. Вы будете одним из докладчиков. Мы вчетвером – вы, Канси, я и сэр Арчибальд.
— Вас понял. Разрешите идти, сэр Джеймс?
— Разумеется. Мой поклон Марине! - Сэр Джеймс проводил его до двери и пожал руку – уже вопреки уставу. – Артемиус Фари был, помимо прочего, труслив, – добавил он, понизив голос. – Уж в малодушии вас никто не упрекнёт, сэр Ортем. Доброго дня! Здравствуйте!
Скорее уже «вечера», подумал Артём, не без труда отыскав свободный дилижанс – можно подумать, что весь Рим куда-то едет сегодня вечером. Странно, но лёгкое беспокойство оставило его, едва он покинул штаб. Наверное, чистая совесть и в самом деле – большая сила.
- - -
Марина и госпожа Хатори уже нашли общий язык: Марина сидела в своём любимом кресле, а кошка устроилась у неё на коленях. Не стану скрывать, что мы хотим обследовать Рим, сказала Канси ночью, накануне отправления. Но мы берём кари не только для этого. Мы подарим кари людям Айура, и первым станет Рим. Помимо прочего, они – очень милые и дружелюбные создания. Они помогли нам, помогут и другим людям.
— Можно, я не буду вставать, сэр Ортем? - Марина дождалась, когда довольная, улыбающаяся Миранда закроет за хозяином дверь. – Я так счастлива! - призналась она. – Госпожа Хатори так хорошо устроилась, не хочу её сгонять. Расскажите! Сейчас самое время.
— Сделать вам чай? - предложил Артём, чувствуя, что у самого пересохло в горле. – Это долгая история.
— Сделай, - немедленно отозвалась Марина и Артём опешил. Впервые с утра их первого знакомства обратилась к нему на «ты» по своей воле. – Видите, я тренируюсь! Скоро будет получаться. – Она подмигнула. – Сделай, пожалуйста, - попросила она, понизив голос.
Просить принято дважды. Такие вот необычные, простите за каламбур, обычаи в Риме.
- - -
Проснулся в четыре часа ночи, и понял – выспался. Марина спит крепко, и сейчас Артём был этому рад. Посмотрел, улыбаясь, на счастливое выражение её лица и оделся. В спортивную одежду.
Тихо в доме – обычные жилые ночные звуки. Госпожа Хатори приоткрыла один глаз, наблюдая, как человек одевается, но осталась в своём кресле – повернулась на другой бок и задремала. Непростая у вас жизнь, госпожа Хатори. Столько забот!
Канси и её сёстры живут теперь в трёх комнатах по правую руку – всё Марина сожалела, что пустуют. Теперь не пустуют. Артём остановился у двери в комнату Канси… и не смог заставить себя постучать. Ладно. Утром, когда встанет солнце, можно будет и постучать.
— Что-то вы поздно сегодня, - услышал он за своей спиной, едва сделал первые пол-круга по парку. Бегать по утрам становилось уже не просто привычкой – необходимостью. Акира. Сразу узнал её голос, хотя поначалу показалось – Канси. Она догнала его, но не стала обгонять – бежала рядом. – А Канси что-то нездоровится сегодня. Я думала, вы с ней побудете.