И здесь то же самое. Вот почти то же самое, что было на полях тех конспектов – только собрано в альбом.
— Это ваши работы? – Артём поднял взгляд. Марина кивнула, и отвела взгляд. Смущается.
— Очень красиво! – Даже душой кривить не пришлось. И здесь похожа на Ингу. Вот и скажи теперь, что переселения душ не бывает. – Что вы хотите с ними сделать?
— Мне нужно ваше разрешение, сэр Ортем. Я хотела бы поговорить с домом Тибр, им показать.
Артём невольно посмотрел на её грудь – на «ловца снов», своё собственное творение. Марина улыбнулась и кивнула.
— Я понимаю. Да, конечно, поговорите. Вам действительно нужно моё разрешение?
Марина кивнула.
— Именно об этом мы с ними не договаривались. О том, чтобы они делали украшения по моим эскизам.
— Я верю в вас, – Артём поднялся на ноги. Марина вновь отвела взгляд, и едва заметно покраснела. – Но это правда, Марина.
Она бросилась к нему и обняла. Просто обняла – крепко прижала к себе, и почти сразу же отпустила.
— Я могу вам помочь чем-нибудь, Марина?
Она покачала головой. И улыбнулась. Улыбка ей определённо идёт.
— Мы справимся. У вас будут поручения, сэр Ортем? Простите, – она снова отвела взгляд, почти сразу же вновь посмотрела в глаза. – Ортем, у вас будут поручения?
— Улыбайтесь чаще. На сегодня – только это.
- - -
Точного времени выступления не сообщали; однако можно не сомневаться, предупредят заранее. Кроме чрезвычайных ситуаций, когда действовать нужно немедленно, всех оповещают минимум за час. От Колизея до казарм пятнадцать минут на дилижансе – вчера Артём постоял перед картой Рима и примерно запомнил, что здесь к чему, что где находится.
Рим, по занимаемой площади, превосходит все прочие города. Шестьдесят стадий с запада на восток, пятьдесят пять с севера на юг. Стоит в долине реки Тибр. Единственная река в подконтрольной человеку области Айура, где водится рыба.
Любой школьник знает, что город стоит на «подставке», на глубине в сорок метров пролегает толстый фильтрующий слой – пропускает воду, не пропускает никакую органику. Нечисть, как намекнула Лилия, ушла глубоко под землю. На поверхности крупные скопления её истребили. Те волки, с которыми бился сэр Джеймс, не более чем мелкая неприятность: взгляд танка их уничтожает на расстоянии в четверть стадии. Встречаются небольшими «стаями», но для солдата в полной броне совершенно не опасны.
А вот то, что ушло вглубь… Для того и строили подставку, чтобы уберечься от того, что ушло вглубь. Моря – вообще все водоёмы – в первую очередь засеяли выведенным против нечисти вирусом, и периодически засеивают вновь. В глубинах океана нечисти уже нет, специальные зонды патрулируют все водоёмы и анализируют воду на наличие клеток нечисти. Счастье для человека, что нечисть лишена разума. Всё, что она может – плодиться и пожирать другую органику. И – что очень помогло человеку – после семисот двадцати девяти делений клетки нечисти перестают делиться.
Странно, но даже в учебниках эту форму жизни так и называют: «нечисть». Известно, что на поверхность Айура её сбросили с космических кораблей. Корабли удалось вывести из строя и частично разрушить в течение первых часов с момента вторжения – может, и это помогло людям спастись.
Вот он, Колизей. Вот тут Артём ходил, и где-то вон там, пока говорил с Лилией, заметил что-то примечательное. И почти сразу же забыл вновь. Артём спустился, по семидесяти двум ступеням, к самой арене. Где-то здесь. Идеально чистый овал, присыпанный песком. Что-то померещилось сверху – что именно?
Ветер толкнул в спину, словно великан сдувает песок с арены. Вот что блестело! В камне под ногами – металлического вида прожилки. Что это, интересно? Артём оглянулся – Колизей используется по назначению, пусть даже выглядит руинами. Уже понятно, что руины – новодел. Создали именно в таком виде, в котором они оставались на Земле? Ведь пытался выяснить, какой сейчас год по летоисчислению Земли. Не выяснил.
Музыкальная фраза, словно с неба послышалась. Ага, оповещение работает – сейчас будет звонок. Артём не сразу понял, как настроить предупреждение о звонке. Чтобы не подпрыгивать всякий раз, когда его вызывают. Второго дня, когда ужинал, вылил себе на штаны – к счастью, холодный – напиток, когда позвонил сэр Джеймс. И тогда же Марина научила, как настроить сигнал вызова – и как его блокировать.
— Сэр Ортем Злотникофф, – этот голос Артём уже запомнил – диспетчер, если можно так выразиться. – Прибыть в казарму в течение часа, форма одежды походная.
— Вас понял сэр, прибыть в казарму в течение часа, форма одежды походная. Конец связи.
И всё-таки, что за блёстки? Артём опустился на колено, чтобы лучше рассмотреть. Камень искусственный – настоящий лет сто боялись использовать, поскольку нечисть могла проникнуть в трещины, в пустоты. Пока её не слишком много, она не очень опасна, да и не пронести её незаметно в помещения – датчики повсюду. Но всё равно тому, кто прикоснётся, мало не покажется.
Во-о-от она, серебристая на вид жилка. Точно, металл. Датчики, обнаруживающие нечисть, теперь не только в каждой комнате, в каждом камне брусчатки – но и в одежде, повсюду. Ничего. Ничего биологически опасного. Артём потрогал серебристую блёстку…
- - -
Так бывает, когда подолгу стоишь, склонившись, а потом выпрямляешься. В глазах темнеет, в ушах начинает шуметь – можно и в обморок грохнуться, если что. Накатило внезапно, да так резко, что Артём едва успел выставить обе руки – чтобы не упасть лицом о камень.
Туман перед глазами. Он рассеивается, и Артём видит, как он с сэром Джеймсом входит в южный шлюз Рима. И не один! Кто-то ещё рядом с ним – позади них. Как так получилось? Ведь ни малейшего воспоминания, что они не вдвоём прибыли.
Их приветствуют – по римскому обычаю, хлопают поднятыми над головой руками. У некоторых в руках – розы. Да, розами встречают вернувшихся из похода солдат. Ведь здесь по-настоящему прощаются с родными, даже если поход – тренировочный, обойти вокруг Рима и вернуться, не выходя за пределы защитного периметра. И потом точно так же радуются встрече – как если бы её могло и не произойти.
Странный взгляд – странное видение: в самой точке, куда смотрит Артём, всё чётко и ясно, а вот совсем рядом уже всё размыто. Как медленно все идут! Кажется, что еле-еле шевелятся. Взгляд скользит по встречающим – почти одни только женщины (это только теперь не удивляет). И…
Он смотрит вдоль правой границы стены шлюза, и видит их. Смотрит на них – единственных, возможно, кто не кричат и не хлопают вернувшимся. Их лица. Словно дали увеличение – лица рывком приближаются.
Это Марина и Лилия. Марина отворачивается, опускает голову. Лилия держит её за плечи, и что-то говорит, наклонившись почти к самому уху подруги. Бросает взгляд, мельком, в сторону Артёма – и отворачивается сама.
— …Сэр Ортем? Вам помочь?
Артём обнаружил, что сидит прямо на арене. Потряс головой, прогоняя странное видение. Что это вообще было?
Рядом с ним оказался паренёк, судя по знакам отличия – сержант. Ему лет шестнадцать всего, когда успел?
— Сэр Ортем? Я проезжал мимо Колизея. Мне в сторону казарм. Вас подвезти?
Артём кивнул и поднялся на ноги. Его качало и вело. Сержант поймал его за локоть, когда ноги чуть не подвели.
— Благодарю, Артур.
Откуда взялось это имя? Ведь на форме не написано. А и ладно, дроссели и не такое брякнуть могут. Всё с рук сойдёт.
— А я и не верил, сэр Ортем! – сержант явно в восторге. Хоть и молод, а хватка стальная! – Идёмте. Не верил, что вы всех по именам знаете! Я зачислен сегодня в вашу роту. Для меня честь биться вместе с вами, сэр!
— Вольно, сержант. – Артём ещё раз тряхнул головой, и ясность чувств вернулась. – Не то смотри, загоржусь.
…У самого входа в казармы Артём догадался. Догадался, что нужно сделать – видел это в предыдущий свой визит в казармы, но значения тогда не придал.