- - -
На улице его ожидала Мари.
— Я знаю про сигнал, – сразу сказала она. – Сама его слышала. Отвратительные звуки – спасибо, что лекарство помогло. Ты как, тоже подлечился?
Артём помотал головой.
— Однако! – Мари уважительно покачала головой. – Мне сказали, оставаться в Риме, прибыть в военный городок по первому требованию. Что такое?
— Сигнал прекратился, – Артём поднёс руку к уху. – Сейчас должен был прийти очередной, но не пришёл. Минутку.
— Мы в курсе, сэр Ортем, – отозвался оружейник. – Очередной сигнал не поступил. Найденный объект, условное название «ретранслятор», с момента обнаружения не отправил ни одного сигнала. Прошу извинить, я на совещании.
Мари вопросительно посмотрела в глаза Артёма, тот помотал головой – ничего срочного. Мари присела на скамейку.
— Только придумали способ летать, и сразу же – сигнал. Я читала, давно уже не было такого, чтобы повторялось почти четыре часа. Стой! – Мари стукнула себя по лбу. – Точно! Они обожают число сто восемь. Было сто восемь сигналов, точно говорю!
— Интервал сто двадцать восемь и пятнадцать тысячных секунды, – добавил Артём.
— Ну и правильно – на их планете, поди, другие секунды. Вот интересно, что этот сигнал означает? Я записала то, что мне в уши лезло – но это ерунда, ни одного понятного слова.
Артём проговорил то, что слышалось именно ему. И тут позвонили Мари. Звонок оказался короткий – видимо, сказали пару-другую слов. Она тоже покачала головой – ничего срочного.
— Напоминает, – добавила Мари на словах. – Примерно так и звучало. У меня ещё полтора часа, потом сэр Катон ждёт меня в лаборатории. Расскажи, кстати, как ты скользил там, в космосе.
- - -
— Определённо, мы тут первые, – сэр Тиберий Москат и Лилия осматривались, каждый видел на лице другого восторг. – Ещё одно особое место! Всё сходится – вон круг, и знаки вокруг похожие. И индикация тоже. А там что?
Он посветил фонарём – радар и датчики нечисти молчат, поблизости ничего опасного – и увидел проход – просторный, прорубленный в толще камня коридор. Если его сделала нечисть, то соотношение высоты и ширины – это «золотое сечение». Ещё одна особенность нечисти, которой не предложено объяснения.
— Золотое сечение, – подтвердила Лилия, замерив высоту и ширину. – Надо доложить в штаб и вызвать специалистов.
— Уже доложил, – отмахнулся сэр Тиберий Москат. – Давай заглянем. На датчиках ничего – бояться некого. Видеозапись включена, если ты об этом.
Лилия кивнула. Да, удачно, невероятное везение. Об этом месте не упоминал никто, и следов присутствия людей здесь нет – получается, они здесь первые. Странно: во все другие особые места всегда есть путь снаружи. Иногда долгий, иногда опасный, но всегда такой путь есть. А здесь – каменный мешок. При этом, годная для дыхания атмосфера. Как такое может быть?
Коридор вывел их в другой зал. И тоже – не естественная пещера, но вырезанный в толще камня зал. Полусферической формы, радиусом пятьдесят метров. То, что он является практически идеальной полусферой, показало первое же сканирование. И – ничего. Просто каменный пол. Единственная достопримечательность – три концентрические окружности, диаметром семьдесят пять, девяносто и сто двадцать сантиметров – плюс-минус несколько миллиметров. Пол в центре внутренней окружности на два градуса теплее, чем в целом по комнате.
— Такого ещё никто не находил, – покачал головой сэр Тиберий Москат. – Точно говорю, мы станем знаменитыми. Ты как, скользить можешь? Или отдохнуть нужно?
— Нужно. – Лилия указала рукой за спину – в коридор, за которым находится возвышение. В этом практически все особые места одинаковы – везде есть возвышение. – Похоже, мне пора там немного постоять.
Сэр Тиберий Москат покачал головой. Лилия, когда выпадал такой случай, проводила минимум пять минут на таком вот возвышении. Сам сэр Тиберий Москат попробовал только раз. Хотя ощущения были необычными, всё же страху он натерпелся изрядного. А ведь малодушным его не назвать – из стольки стычек с нечистью вышел победителем, что не каждому и захочется. Лилия явно боялась всякий раз – но на лице её в такие моменты отражался только восторг. Вот уж точно, непостижимые люди, эти дроссели.
— Как скажешь. – Сэр Тиберий не без сожаления оглянулся. – Тогда я вызываю нашего главного по науке, пусть пришлёт людей. Представляю, как он обрадуется.
- - -
Сказать, что оружейник, Анчири, Артём и все остальные, присутствующие при докладе Лилии, были поражены – не сказать ничего.
— Мы провели медосмотр госпожи Корту и сэра Тиберия Моската, – доложил доктор Ливси. – Известных нам угроз не обнаружено. Госпоже Корту я бы рекомендовал минимум двое суток отдыха и ежедневный медосмотр. Специфические для дросселей ткани в её организме находятся в пороговом состоянии. Иными словами, всё время, после возвращения из локации, о которой доложили госпожа Корту и сэр Тиберий Москат, госпожа Корту постоянно готова скользить.
— Слушаюсь, сэр Арчибальд, – кивнула Лилия, как показалось Артёму – без особой радости. – Хочу добавить, что я готова продолжать поисковые работы.
— Не сомневаюсь, – кивнул доктор Ливси. – Но ваше здоровье может быть под угрозой. Я сообщу в штаб, как только вы сможете продолжать выполнять обязанности дросселя.
— Мы отправили в найденное вами особое место исследовательскую команду, – оружейник кивнул доктору Ливси. – Сэр Тиберий Москат, выражаю вам благодарность за помощь госпоже Корту. Это открытие может пролить свет не некоторые неразрешённые загадки.
— Ещё вопрос. – Доктор Ливси посмотрел в глаза Лилии, а затем – сэра Тиберия Моската. – Вы не сдали использованные красные шприцы. Это необходимо для диагностики.
— Прощу прощения, сэр Арчибальд. – Лилия встретилась взглядом с сэром Тиберием Москатом, и тот кивнул, разведя руками. – Я не сохранила их. Больше не повторится.
Доктор Ливси кивнул и посмотрел в глаза оружейнику – у меня всё, читалось во взгляде.
— Что ж, тогда решено. Госпожа Корту, следующие двое суток вы отдыхаете, ежедневно являться на медосмотр. Рим приказываю не покидать. От имени командования выражаю вам благодарность.
- - -
— Это странно, – сказала Канси, молчавшая всё время, пока Артём рассказывал. – Странно, что она не сохранила шприцы. Это ведь рефлекс, верно? Сделал укол – вернул шприц в гнездо. Так всех учат ещё со школы. Шприц регистрирует состав крови и других тканей, для последующей диагностики. Верно?
— Верно. Могло не остаться гнезда, – пожал плечами Артём. – Тебя что-то тревожит?
— Она солгала. – Канси прогулялась к двери и обратно, убедившись, что дверь заперта. – Есть у неё такая привычка, держать пальцы вот так, – показала Канси, – когда говорит неправду.
— Что именно было неправдой?
— Не знаю. Не могу сказать точно. Она что-то недоговаривает о том, что случилось там, в том новом особом месте. Я поговорю с ней, хочешь?
— А это без членовредительства?
Канси весело рассмеялась.
— Как скажешь. Я не допрашивать её буду, я просто хочу понять, что её испугало.
Артём посмотрел в глаза Канси. Вот уж испуганной Лилия точно не выглядела.
— Она чего-то очень сильно испугалась, – взяла его за руку Канси. – И ей уже приходилось говорить неправду самым близким людям. Ты разрешаешь поговорить с ней?
— Поговори, – кивнул Артём. Вот уж чего не ждал от Канси – с чего бы ей просить разрешения?
— Вы с ней близки, – пояснила Канси. – Были и есть. Я не только про физическую близость. И я всегда спрашиваю разрешения в таких случаях.
— Понял. – Артём потёр лоб. Очень надеюсь, что действительно понял, подумал он.
Дни 98-99. Паутина во мгле [оглавление]
Утром первым делом Артёма вызвали в штаб. Лилия уже была дома; Артём зашёл к ней, поздравить и проведать – увидел, что Лилия довольна, как никогда. Пара осторожных вопросов – стало ясно, что Канси пока что с ней не говорила. Ладно. Пусть ведёт своё расследование сама; если что серьёзное – скажет. Да и Лилия… трудно поверить, чтобы она замышляла что-либо недоброе против Артёма, остальных домочадцев – вообще против кого-нибудь. Наверняка ей просто стыдно, что не следовала инструкции: за этим здесь следят чётко, и дроссель, не следующий инструкциям, в конечном счёте будет отстранён.