…Артём не заметил, что в пятый уже раз исполняет «Зелёные рукава». В дверь постучали – Марина. Похоже, она стояла и слушала – специально звук сделал потише, чтобы не мешать.
— Чудесная музыка! – она присела на соседний стул. – Мы все ждём рассказа, что же случилось вчера и сегодня. Вот, Ортем, – она положила перед ним тетрадь. – Здесь всё. Миранда говорит, что у неё будут новые эскизы к концу недели, а пока что всё замечательно продаётся. Наш доход на сегодня – двадцать три тысячи сто пятнадцать, сэр Гораций говорит, что пора открывать новые мастерские – спрос огромный.
— Вы замечательно всё делаете! – Артём взял её за руку. – Я вас смущаю? Вы постоянно отводите взгляд.
— Простите, Ортем, ужасная привычка, – Марина посмотрела ему в глаза, улыбаясь. – Это ваши деньги, Ортем. Они поступают на ваш счёт, дальше вы ими распоряжаетесь.
Артём опешил.
— Почему на мой?
— Я – ваша хозяйка. Так принято. Всем тем, что зарабатывает дом, распоряжаетесь вы.
— Тогда расскажите, как мне сделать так, чтобы и вы могли распоряжаться. Вы и Миранда. Похоже, я дома буду не очень часто – потом, это ведь ваша заслуга. Ваша и Миранды.
— Благодарю, Ортем! – и вновь попыталась отвести взгляд. Спохватилась в последний момент. – Вам нужно прийти со мной в любое отделение банка, и там всё настроить – как сочтёте правильным.
— Тогда идёмте. Если у вас нет срочных дел, – учусь у Миранды, подумал Артём. «Сейчас» – лучшее время для любого важного дела.
- - -
Артём сидел у себя в кабинете, читал книги – преимущественно здешние, на латинском языке. Так странно оказалось читать на языке, в котором ещё два дня назад был ни в зуб ногой. Действительно, чудо!
Новости о том, что на дворе как минимум тридцать третий век, отчасти погасили стремление любой ценой проснуться. На такой временной дистанции любое горе, любая радость уже не видны. Тысяча двести лет! Подумать – и то страшно становится.
В дверь постучали.
— Сэр Ортем, – доктор Арчибальд Ливси собственной персоной. – А я по вашу душу. Дом уже ждёт вас – мы хотим услышать ваш рассказ о недавних приключениях.
Он прикрыл за собой дверь.
— Строго между нами, – доктор Ливси понизил голос. – Как обычно – координаты и все обстоятельства называть не стоит. В остальном – новости и так уже во всех сводках по Риму и секретной информацией не являются. Госпожа Красс уже внизу. Да, и захватите вот это! – указал он на флютню.
…Им с Мирандой аплодировали несколько раз. Немногие из присутствующих в доме видели нечисть своими глазами – понятно, что в школе всем показывают обучающие ролики, как и на военной подготовке. Но чтобы своими глазами увидеть «титана», выжить после такой встречи, да ещё и понять, что нечисть остановилась по приказу человека… Один «титан», если рядом нет танков или иных средств защиты, способен разрушить каменный дом – голыми руками, так сказать, меньше чем за минуту. Стальные балки он легко может завязать узлом, или разорвать. А попади он кулаком по человеку – от того в буквальном смысле слова остаётся мокрое место. Одна из самых сильных и опасных в ближнем бою форм нечисти. Страшнее разве что «тифоны».
Ну и, конечно, не могло не состояться музыкального вечера. Доктор Ливси, как оказалось, замечательно играет на гитаре – этот инструмент почти не изменился со временем – и аккомпанировал флютне, получалось очень приятно.
Артём не сразу заметил, что Ингир Мантелла, хозяйка квартала, тоже среди слушателей – просто не в первых рядах. И множество гостей из других домов. В общем, в гостиной, она же столовая, едва хватило мест.
Я дома, подумал Артём, в очередной раз исполняя «В полях под снегом и дождём» на бис. Дом там, где тебя ждут и любят. И теперь он здесь.
День 28. [оглавление]
По совести, Артём подумал, что опять начались неполадки с памятью: проснулся не у себя дома, и не сразу вспомнил, как сюда попал. Посмотрел на часы – половина восьмого, до «процедуры» полтора часа. Самое время заняться обязательными утренними действиями!
Меньше, чем через минуту он вспомнил, чей это дом. А пока занимался утренней зарядкой – жаль, гантелей нет, или того, чем их заменить – в дверь постучали и вошла Ингир.
— Доброго утра, Ортем, – улыбнулась она. – Уже собиралась будить тебя. Замечательно играешь, тебе обязательно надо выступить в Лондоне!
— Как только попаду, госпожа Ингир, – кланяться, стоя в одних спортивных трусах, не очень серьёзно, но что поделать.
— Просто «Ингир», пожалуйста. Можно мне остаться? – спросила Ингир, и Артём понял, что это не шутка. Она всерьёз спрашивает разрешения. У себя дома!
— Конечно, Ингир, – одеваться в её присутствии, во второй раз, было уже не так неловко. Ингир похлопала по сиденью стула рядом со своим – садись сюда. Пару минут просто смотрела на Артёма и улыбалась. Она выглядит лучше, подумал Артём. Определённо, помолодела.
— Я так счастлива, – сказала она. – Ведь врачи сказали мне три года назад – детей у вас не будет. Пора найти другой смысл жизни. И тут появляешься ты… и сам ко мне приходишь. Знал бы ты, как я удивилась!
— Совершенно не помню того вечера, Ингир, – признался Артём. Она взяла его за руку и рассмеялась.
— Я расскажу, если хочешь. Весь Рим пришёл увидеть тебя – за последние два года мы потеряли восемь дросселей, и люди уже начинали падать духом. И тут появляешься ты. Ты просто пришёл в мой дом, вежливо постучался, и спросил – где можно отдохнуть до утра. Так и сказал.
— Что было дальше, я примерно представляю.
Она рассмеялась.
— Верно. Но ты не об этом хотел спросить. Ты хотел спросить, как Марина оказалась у тебя в комнате. Да, это я ей предложила. Подойти и посмотреть на тебя. И если хоть какие-то сомнения, если ты ей хоть чем-то не понравишься – сразу уехать из Рима, как и собиралась.
— Но почему именно она, Ингир?
— Я покажусь циничной – я такая и есть, чего уж скрывать. Я ведь знаю, у кого из девушек в моём доме в какой день наибольшие шансы зачать ребёнка. Марина уже не маленькая – она прекрасно знает, что надо делать, если не хочешь стать матерью. Простишь меня? – она взяла его за руки.
— Но за что? Я очень рад, что она моя хозяйка, – Ингир кивнула, но рук не отпускала. – Если есть за что – прощаю. Что ни делается, всё к лучшему.
Она улыбнулась и покивала.
— Моя бабушка любила это повторять. Я очень рада, что рассказала. Ну, пора уже собираться! Ортем, – она встала. – Когда получится – буду очень рада, если навестишь мой дом. Мы тоже все любим красивые песни.
- - -
Из клиники, где проходила «процедура», Артём вышел, как в тумане. Слишком много впечатлений, как сказала Миранда. Но вот встретить в той комнате именно её, в белом халате и всём прочем… Он дождался, когда она сама выйдет из клиники. Что-то Миранда невесела.
— Чем я могу вам помочь, Миранда? – спросил он, когда она подошла. – Умеете вы удивить.
— Не только вас, – Миранда улыбнулась, но это всего лишь тень её обычной улыбки. – Сама себе удивляюсь. Не бойтесь, я никому не расскажу. Просто хотела… – она осеклась. – Простите, Ортем, минутку! – и поднесла ладонь к уху. Так обычно дают понять, что говорят по рации – по мобильнику.
…Переводчик умеет исправлять слова, которые человек заучил неправильно. Процедура не очень сложная. К примеру, то, что Артёму показалось словом «осаго», пишется «arsago», от латинской аббревиатуры ARS, «искусственное разрушение нечисти», если буквально переводить каждое слово. Технология передачи клеткам-контроллерам сигнала на ликвидацию организма – контроллеры при этом запускают процесс, останавливающий производство других контроллеров, и саморазрушаются в итоге. Понятно, что организм нечисти не погибнет мгновенно от такой операции – и одновременно с излучением ARS в ход идёт самое обычное сфокусированное электромагнитное излучение. Все до одной формы нечисти, даже капли «ртути» и поросль «плесени», имеют органы восприятия радиоволн – умеют получать и исполнять приказы. Булава «обрабатывает» нечисть комплексно, на расстоянии – человек с булавой имеет неплохие шансы даже против «титана», если переживёт первые две секунды с момента приближения противника на дистанцию поражения.