— Не у нас, – покачал головой Артём. – И возвращаться сюда без армии я не хочу. Надо уходить, чувствую – задерживаться не стоит.
Выйти получилось с первого же раза. Мари вздрогнула, когда пришлось скользить рядом с Артёмом, закрыв глаза – сквозь камень – но справилась. Когда вновь стало светло вокруг, поблизости уже виднелась дорога, мощёная жёлтым кирпичом.
— Мы вернулись? – спросила Мари, оглянувшись. – Круто. Что теперь?
— Обычная процедура, – улыбнулся Артём, ожидая, пока командир группы доложит о возвращении и выслушает приказы. – Тебе не понравится, но придётся потерпеть.
- - -
…Когда их доставили в Рим и отпустили, было полчаса до полуночи. Приказали: отдыхать, завтра с утра – в военный городок, на доклад. Похоже, новый «трофей» настолько понравился оружейнику и его команде специалистов, что непосредственных участников оставили на время в покое.
— Завтра доктор все мозги выклюет, – заключила Мари. – Что-то я вся как электрическая, даже не устала. Так мы точно были на другой планете?! И ведь не расскажешь никому, запретили!
Однако главное испытание было впереди: весь дом ждал их – интересно, сколько они готовы были ждать? – чтобы поблагодарить за сегодняшний концерт. Ну и, конечно, поужинать. Есть хотелось зверски, даром что на базе их накормили. Может, всё дело в лекарствах? По словам Мари, врачи её осмотрели и сказали, что ничего страшного не случилось, беспокоиться не о чем.
И опять длинный день, подумал Артём. Не давал покоя тот факт, что, когда его «накрыло» и переместило, Артём мысленно исполнял ту самую песню, «Agnus Dei». А выбросило их, что характерно, в реплику известного собора. Совпадение? Или что? Если теперь начнёт, как Марка Флавия, выбрасывать в эту новую локацию без предупреждения, как дальше жить?
Ладно, подумал Артём, отвечая всем домочадцам улыбкой и рукопожатием – все без исключения подошли поблагодарить, всем понравилось музыкальное дополнение к закрытию летних игр. Разбираемся с неприятностями по мере поступления. Главное, не позволить себе привыкнуть, не расслабляться. И опять понял, что книгу не дочитал, и придётся признаться в этом Марине. Удивительно, но ощущал себя школьником, не выполнившим домашнего задания.
————————
(*) Agnus Dei («Агнец Божий»), здесь: песня Милен Фармер (Mylene Farmer), в Библии, в Евангелии от Иоанна: символическое наименование Иисуса Христа
(**) помимо уже упомянутой «Agnus Dei», в главе упоминаются песни: «Freelove»(Depeche Mode), «Twist in my sobriety»(Tanita Tikaram), «Halleluja»(Leonard Cohen) и «Lux Aeterna»(Theobaldi).
Дни 40-45. Кукловоды [оглавление]
С утра, едва открыла глаза, Марина оказалась в хорошем настроении. Артёму стало ощутимо спокойнее, как только увидел. Вчера она казалась совершенно вымотанной – ещё бы, всякий раз так переживать.
— Вы живы, и вы рядом, – просто сказала она, обняв его. – Это главное. Миранда сегодня поедет провожать Глорию – нашлись дела в Лондоне. Если есть поручения туда, передайте ей. И у вас остались две непрочитанные книги!
— Приложу все усилия, – кивнул Артём, подумав: если будет время прочесть хоть страницу. Последние дни проходят уж очень бурно, не то что читать – на сон времени уже не хватает.
Когда после завтрака Артём поднялся к Миранде, то застал там всех: Марину, Глорию, Мари, Лилию и саму хозяйку комнаты. И все – довольные, улыбающиеся, что-то оживлённо обсуждающие друг с дружкой. Похоже, так и выглядит счастье, подумал Артём.
— Вы в отличном настроении, – Миранда поцеловала его в щёку. – Приятно видеть! Не проводите нас с Глорией? Колонна отправится через сорок минут.
- - -
Миранда нашла повод оставить Глорию вдвоём с Артёмом – до прибытия колонны пятнадцать минут. Глория присела на одну из скамеек, в дальней части перрона, взяла Артёма за руку.
— Когда расскажу, не поверят, – сказала она. – Я как в сказке. Столько всего случилось! И всё хорошо закончилось, все живы. Хотя я ужасно испугалась сначала. Вы так и не рассказали – если вы из прошлого, как здесь оказались?
Артём повторил, в который уже раз, рассказ – ведь всё ещё помнит всю свою жизнь до того момента, как очнулся, в окружении волков. Та, старая жизнь, уже начала подёргиваться дымкой, становиться не то чтобы неважной – не настолько важной, чтобы не спать ночами из-за оставшегося позади. Некогда предаваться ностальгии, тут живым бы остаться к концу рабочего дня!
— Поразительно! – Глория прижалась щекой к его плечу. – Точно, как в сказке. Вы пришлю сюда, и спасаете нас. Почти каждый день. Родители очень хотят поговорить с вами. Не по рации, они не любят её, только по-настоящему, лицом к лицу.
— Передайте, что я горжусь, что знаю их дочь, – сказал Артём, погладив её по голове. – Я слышал, как вы поёте. Вы напрасно скромничаете.
— Льстец! – рассмеялась она. – Но мне нравится. Ничего им говорить не стану, сами скажете!
- - -
Мари возникла как из-под земли – как только колонна, с которой отправились Миранда и Глория, растворилась в воздухе.
— И опять я никого не ревную, – вздохнула она. – Вот стану совсем доброй, как потом в полиции работать? Пальчиком им грозить буду, а не арестовывать?
Артём рассмеялся – представил себе эту картину.
— Ладно, идём, – Мари взяла его за руку. – Нас там уже ждут – не дождутся. Уже самой интересно, что это за силача мы привезли. На вид – плевком перешибить можно, но ведь чуть не уложил там всех! Один!
Марцелл Катон подтвердил её слова.
— Очень интересный образец, – подтвердил он. – По силе не уступит «титану», по скорости – «демону». При этом все клетки человеческие. Наши, то есть. Мы не стали делать вскрытие – живой он нам пока интереснее – но сделали просвечивание и послойную томографию. Знаете, что у него практически нет внутренних органов, в нашем с вами понимании?
Мари поёжилась.
— И что там тогда? Пустота?
— Нет. Почти весь внутренний объём, помимо скелета и мышц, занимает одна и та же ткань. Не буду утомлять подробностями. У дросселей – включая вас обоих – мы также нашли такую ткань, но в очень малых количествах, и почти вся она сосредоточена в конечностях – на ладонях и в пальцах. Назначение пока неясно. Наш новый друг, мы зовём его, как легко понять, Органистом, состоит из неё на одну четверть. И вот ещё что: он не нуждается в еде, только в воде – и то в очень малом количестве. И самое главное: нет свидетельств того, что он разумен.
— Может, просто притворяется? – спросила Мари, недоверчиво глядя на экран – Органист сидит в своих «апартаментах», на стуле, в той самой позе, в которой его застали в реплике храма – как будто перед клавиатурой органа.
— Может быть, но пока что есть гипотеза, что это – управляемый искусственный организм. Выращенный из человеческих клеток.
— Робот?! – воскликнули Мари и Артём одновременно и переглянулись. Час от часу не легче, подумал Артём и сказал то же самое вслух. Марцелл Катон кивнул.
— У него есть ещё кое-что. Руки и ноги его покрыты тончайшим слоем очень эластичного вещества. Назначение пока неясно. Но по составу и строению – та самая древесная масса, которую Ортем и его охрана нашли в «Глубоком Замке». Да, Ортем, можете смело рассказать Мари всю ту историю, лорд Стоун разрешил. При условии, что мадам Фурье подпишет, прямо сейчас, документы о неразглашении военной тайны.
— Без проблем, – Мари подписала, так и не справившись с ошарашенным выражением лица. – То есть его создала нечисть? Я правильно понимаю ваши намёки?
— Безусловно. Это основная гипотеза: выращен нечистью. Зачем, почему, когда, почему их там столько было – пока непонятно. И ещё, Ортем. Вы уже дважды побывали на той планете – Мари, поздравляю, вы тоже теперь исследовательница новых миров. Передаю вам записки Марка Флавия Цицерона – копии, конечно, – оружейник протянул карту памяти. – Помните о неразглашении военной тайны. Он составил, если можно так выразиться, инструкцию по выживанию. Ему это далось непросто – советую ознакомиться по возможности сегодня же. И никаких больше визитов в Колизей. Если захотите дать концерт в Риме, мы найдём достойное помещение.
— Благодарю, – теперь и Артём чувствовал себя ошарашенным. – Как насчёт экспериментов, о которых речь? Я думал, мы сейчас же приступим.