– Битый не битого везёт, – хмыкнул Коршун.
– Лучше молчи, а то сброшу, – сквозь зубы процедил Иван. Толстые ветки росли часто. Сучки цеплялись за одежду. Чертыхаясь, Иван с трудом добрался до верха. Коршун сам слетел и устроился в гнезде.
– Спасибо, Иван-царевич. За добро добром отплачу, – сказал он, расправляя крылья.
– Глаза б мои вас не видели, – буркнул парень, и стал, медленно, спускался. Вдруг ветка под ногой хрустнула, и он кубарем полетел вниз. Джинсы порвал. Ногу ободрал.
– Помог, называется. Хорошо, что жив остался, – ворчал он, доставая из рюкзака пластырь.
– Ну, у тебя и видок. Самое время с врагами драться. Идти хоть можешь? Защитник ты наш, – ехидно прокаркала Ворона.
– Тебе бы только зубы скалить, – упрекнул Иван.
– Что? Зубов у меня отродясь не было. Похоже, зоологию в школе ты тоже не учил, – поддела Ворона.
Похромали дальше. Лес стал редеть. Вскоре пришли к лесному озеру. Бирюзовая вода переливалась на солнце. Вдоль берега росли белые лилии и жёлтые кувшинки. На их листьях сидели толстые лягушки и квакали «Подмосковные вечера». Огромная жаба руководила хором. Иван замер. Лягушки перестали петь и повернулись к нему.
– Невесту высматриваешь? – ехидно каркнула птица.
– Тебе бы только поиздеваться, – не остался в долгу Иван.
Вдруг из воды выпрыгнула большая щука и плюхнулась ему под ноги. Тот еле успел отскочить. Лягушки быстро скрылись в воде.
– Чего смотришь? Брось назад в воду, – приказала щука.
– Ну, уж нет, – вскипел Иван, – сначала ты исполнишь три моих желания: хочу есть, хочу пить и хочу домой. И протянул руку к рыбе. Та резко щелкнула челюстью. Еле успел отдёрнуть.
– Нормально. Я вроде не похожа на золотую рыбку. Тебя что, Баба Яга беленой опоила вместо чая. У меня другое назначение. Яйцо достать. Пусть твои желания ворона исполняет, – обиделась щука, закрутилась на месте, сползла в воду и исчезла в глубине.
– Ты что с дуба упал? Кто тебе яйцо со дна поднимет? – закаркала Ворона.
– Именно с дуба я и упал, если ты заметила. Мне надоели ваши глупые задания. Ты уверена, что я выживу в битве? Так, что до яйца дело может и не дойти, – махнул рукой Иван и пошёл вдоль озера.
– Струсил? Класс!! Защитничек униженных и оскорблённых. Пока. До новых встреч, – буркнула птица и улетела.
Иван присел на песок, достал несколько баранок и стал жевать.
– Угостишь? – раздался голос за спиной.
Парень обернулся. Сзади стоял знакомый Заяц.
– На, – протянул баранку.
– Вот спасибо. Ты на них не обижайся. И ворона вернётся и щука тебе поможет. Мы все хотим спасти наше царство. Пошли, дорогу в пещеру покажу, – сказал Заяц, громко хрумкая.
Обошли озеро. Дорога пошла в гору. Огромные валуны встречались всё чаще. Заяц начал отставать.
– Ты чего медлишь? – спросил Иван.
– Дальше пойдёшь сам, – заикаясь и стуча зубами, ответил косой.
– Ну, беги. А то зубы выпадут, – хмыкнул Иван.
Заяц быстро исчез в кустах. Деревья расступились. Тропинка привела к огромной скале. По центру виднелся вход в пещеру. Иван заглянул. Темно. Достал из рюкзака фонарик. Зашёл внутрь. Огромная толстая паутина растянулась между стен.
– Фу, гадость какая, – брезгливо поморщился он, потрогав липкую и грязную сетку.
Достал зажигалку и поджог один край. Паутина задымилась и стала съёживаться. Проход освободился.
– Ты обалдел? А прилипнуть? А три загадки? – раздался гневный голос, – Я эту паутину сто лет плёл. А он, раз, и сжёг всё.
Парень прошёл дальше и попал в большую пещеру. Осветил фонариком. Но никого не заметил. На стене висел факел. Зажёг его. На полу валялись кости. В одном углу в большой паутине сидел огромный паук. Он двинулся к Ивану. Тот в ужасе отступил.
– Подползёшь ближе, сожгу факелом, – пригрозил царевич.
– Да, ладно тебе. Поговорим, просто. Ты же не муха, – успокоил паук и исчез.
Парень выставил вперёд факел, опасаясь нападения.
– Чего в позу стал? Садись. В ногах правды нет, – раздался голос сбоку.
Иван резко повернулся. Рядом на стене сидел паук. Но не огромный, а с ладонь.
– Ты как-то резко похудел, – удивился царевич.
– Иллюзия. Вся жизнь – театр. Как сказал кто-то из великих. Каждый видит то, что хочет увидеть, – философски заметил паук, спускаясь по стене.
Иван пристроился на одном камне. Паук – на другом.
– Поговорим? Загадки будешь отгадывать? – поинтересовался мохнатый.
– Помниться мне там одна отгадка – жизнь, – ответил Иван.
– И то, правда. Скучно. Ко мне уже лет сто никто не заходил, – продолжил он.
– А разве пауки столько живут? – спросил парень.
– Ты забыл, где находишься? Это же Тридевятое царство. У вас день, у нас год, – пояснил паук.