– Всенепременно пойдут, уж я-то их знаю.
– Так это все пока вилами на воде писано.
– Это написано кровью защитников Шамаханского царства – вот тут царица шамаханская приема ждет, спросите у нее.
– Пока на рубежах спокойно, – доложил Михаил Поток.
– Пока спокойно, – с улыбкой согласился Картаус, – когда станет нужно, зовите, я здесь.
– Если будет нужно, – с нажимом произнес боярин Полкан, – обязательно позовем.
– Обязательно позовете, – легко согласился степняк и, поклонившись, отступил назад.
– Шамаханская царица принять просят, – зачитал следующее имя из списка глашатай.
Не имея ни малейшего плана, как ей действовать, Будур вышла вперед.
– Приветствую весь киевский двор и особенно великую княгиню Алену Владимировну, – поклонилась всем Будур.
– Здравствуйте, – вежливо ответила девочка на троне.
– Как вы уже слышали, в наше царство пришла беда: орды степняков предали огню и мечу наши города. Взываю к вашему милосердию, к добрососедским отношениям, которые были у наших государств, – прошу защиты и отмщения.
– Это вы предлагаете нам на Великую степь войной идти? – нахмурился Колыван.
– Разбойники и убийцы должны быть наказаны, и чем раньше это произойдет, тем проще будет с ними справиться.
– Возможно, вы не заметили, но у нас тут война идет, – против нее выступил тот, на кого она рассчитывала больше всего, – киевский воевода.
– И, между прочим, на стороне бунтовщиков выступают берендеи, столь долго находившиеся на вашей службе, – добавил хозяин тайного двора угрюмо.
– Берендеи мне не подчиняются, – вздохнула царица, – я бы и сама была рада, если бы их воинство осталось на защите моих рубежей, но они бросили наше царство в самый тяжелый момент.
– Вот подлые! – вырвалось у Аленушки, но она тут же затихла под неодобрительным взглядом Полкана.
– Воистину так, прекрасная княгиня, – согласилась Будур, заметив, как зарделась юная правительница.
– В любом случае идти войной на степь сейчас невозможно, – выступил Колыван.
– Тем более на нас они не нападали. Со степью у нас мир.
– Это ненадолго, – попыталась уверить собравшихся царица, – вы не видели эти полчища, они не успокоятся, завоевав лишь наше царство – и ваше тоже в страшной опасности.
– У нас война, – напомнил Михаил Поток, – Святогор не собирается сдаваться. Чернигов не взят, берендеи где-то готовятся ударить.
– Верно, – согласился боярин Полкан, – сочувствуем вашему горю, но война еще и со степью нам сейчас вовсе не нужна.
– Нам бы войны с новгородцами избежать… – нахмурился Колыван. – Где же Садко?
– Здесь Садко, – аккуратно расталкивая собравшихся, вперед вышел новгородский купец.
Шамаханская царица, раздосадованная неудачей, отступила. Вот кого стоило бы обольстить, но что-то в тяжелом взгляде вошедшего подсказало Будур, что и здесь ей ничего не светит.
– Это что же делается, – начал без всякого приветствия Садко, – в Смоленске наше посольство перерезали самым наиподлейшим образом. Нарушив все договоренности. Моего лучшего друга убили, мою невесту. И что я узнаю́? Оказывается, сотворившие это злодейство варяги признаны Киевом как законная власть.
Садко выглядел одновременно грозно, но и печально. По нему было видно, этот человек перенес тяжелую потерю.
– Варягов необходимо покарать, – высказался Колыван, – на злодейства им никто разрешений не давал.
– С варягами Даниил вел дела, – осторожно заметил Полкан, – у него на них какой-то свой план был.
– Ну и где этот ваш Даниил? – сердито бросил Садко. – Пусть покажется, поговорим.
– Приболел, – вздохнул боярин.
Повисла неловкая пауза. Никто не решался открыто выступить против Даниила, даже больного, потому как в его планы лезть было опасно, а нарушать их – тем более.
– Так что́, князья-бояре, – снова взял слово новгородец, обводя всех тяжелым взглядом, – что вы мне ответите?
Все собравшиеся отводили взгляд, купцу искренне сочувствовали, но ссориться с Даниилом желающих не находилось. Аленушка пыталась поймать взгляд хоть кого-то из взрослых, чтобы понять, как ей действовать, но все только задумчиво молчали.
– Надо бы выздоровления Даниила дождаться, – неуверенно заметил Горностай.
– Кто в Тридевятом царстве правит – Даниил или великая княгиня? – рассердился Садко. – Ваш Даниил, как говорят, уже больше месяца недужит. Вы мне сколько ждать предлагаете? Да и зачем мне ваш Даниил, у меня к галицкому княжеству вопросов нет. У меня со смоленским княжеством вражда, а возможно, теперь и со всем Тридевятым царством. Вот я и спрашиваю у великой княгини – на чьей стороне будет Киев: на стороне обидчиков наших или нашу правду примет. Я жду ответа.