Через неделю на пороге деревни появился Илья Муромец, тогда он был гораздо моложе. Баюны поняли, что происходит что-то не то, слишком поздно, богатырь зарубил троих раньше, чем звери кинулись врассыпную, а потом догнал и убил еще троих. За оставшимися баюнами Илья гонялся по лесам еще долго, но ему и в голову не могло прийти искать еще и его, Буку. Илья выглядел не таким опасным, как его старшие товарищи; было решено выгадывать момент, когда рядом с царем будет только Муромец.
Дни сменялись днями, и чем дольше он наблюдал, тем яснее ему становилось, что он сильно недооценил младшего богатыря. Илья нес службу не за страх, а на совесть. Ни разу бука не смог увидать, чтобы тот относился к охране пренебрежительно. Пожалуй, мимо такого не проскочишь: слишком трудно и опасно. Задание, порученное ему галицким князем, снова казалось невыполнимым. Но только не для него – он умеет ждать. У людей не бывает так, что ничего не меняется, всегда что-то да происходит. Главное – это суметь увидеть возможность и использовать ее.
Через несколько дней Змей Горыныч шумно приземлился на открытую площадку возле твердыни. Чудище жалобно ревело, его хвост и лапы были утыканы оперениями стрел: раны не опасные, но болезненные. Святогор буквально свалился со своего необычного скакуна, идти он не мог, только ползти. Вольга, сам царь, Илья и мать царя, Злата, выскочили встречать раненого богатыря. Бука внимательно следил за происходящим, из обрывков услышанных разговоров он понял, что Святогор пытался убить Даниила, но не преуспел в этом. Для нападавшего оказалось неожиданностью, что Даниил был богатырем. Бука забывал, что люди не умели вторгаться в чужой разум – он-то сразу понял, что беседует не с обычным человеком. К сожалению, все раны были поверхностными, такие у Святогора заживут уже к завтрашнему дню. Бука тяжело вздохнул и приготовился ждать другого случая, когда заметил, что женщина вытаскивает у гиганта из глаза стрелу. Левый глаз был выбит. Бука не знал, сколько времени займет исцеление, но он прекрасно понимал, что выращивать новый глаз – это совсем не так быстро, как исцелять раны от стрел на ногах. У Святогора появилась заметная слепая зона слева, и это давало серьезные шансы. Бука довольно улыбнулся сам себе: его задание из невыполнимого только что превратилось в безумно сложное. Потом и Илья Муромец покинул твердыню, еще более облегчая задачу по убийству молодого царя.
Глава 2
Два инкогнито
На импровизированной сцене представление уже заканчивалось, скоморох, изображающий злобного царя Мстислава, что-то неразборчиво, но злобно ворчал из угла, одураченные им богатыри задумчиво чесали в затылках с глупым выражением лица. Другие богатыри, оставшиеся верными Великой княгине, весело и задорно улыбались. Илья Муромец гневно сжал кулаки: он наблюдал из толпы за представлением с самого начала, и гнев сейчас буквально переполнял его. Скоморохи, изображавшие «плохих» богатырей, специально были подобраны наиболее неприятным образом. Изображающий Святогора актер был совсем на него не похож; конечно, найти настоящего гиганта совсем непросто, но этот был еще и низкорослым, картину довершала борода из какой-то пакли, смотревшаяся убого. Самого Илью и вовсе изображал горбатый и кривой скоморох.
«Спокойно, – повторил сам себе Илья, – твоя задача – дойти неузнанным. С этими мы еще поквитаемся».
Действие на сцене сменилось, под хохот толпы скоморох, изображающий киевского воеводу, пинал под зад скрючившегося «злого царя». Это переполнило терпение Ильи, он поднял с земли камень и швырнул на сцену, сбив с ног ряженого «Михаила Потока». Издевательства над собой он еще мог стерпеть, но такое обращение с образом царя Мстислава – это было уже слишком. Силу Илья тщательно соизмерял, убивать скомороха он не собирался, только проучить.
– Не так все было, – зычно проревел из толпы переодетый богатырь, – царь Мстислав – не такой!
Народ вокруг оживленно зашумел, предстояло развлечение. Скоморох усиленно тер ушибленное место, представление прервалось. От взгляда бывшего воеводы не уклонилось, что к нему тут же начали со всех сторон подбираться крепкие мужики, толпу расталкивали стражники, охранявшие представление.