– А эти черепа и клыки тут просто случайно… – Ратибор едко усмехнулся, поглаживая огромный бивень.
– Не случайно, – Святогор незаметно начал сердиться, – для потомков сохраняю. Многих чудищ уже не встретишь, кого мы истребили, а большинство сами исчезли с годами. Вот пусть люди знают, что жили тут когда-то такие необычные существа.
– Это бивень имрика-зверя, – китежградец снова погладил белоснежную поверхность, – сейчас их почти не осталось, но на дальнем севере они еще встречаются. Я туда забегал, в земли ягг.
– Опасное это дело, в земли ягг соваться, – пробурчал Святогор, – никакие сапоги-скороходы не спасут, если ягги разум начнут опутывать.
– Я, как видите, живехонек. Это оттого, что осторожен сверх всякой меры. А есть тут что-то действительно редкое?
– Смотря что для тебя редкость. Вот яйца, они уже окаменели, видел такие?
– Горыныча?
– Не уверен. Похожи, но другие. Я слышал, что раньше такие звери, как Горыныч наш, жили повсеместно. Как ящерицы, только огромные и зубастые. Потом почти все перемерли. Это еще задолго до того, как я родился, было.
– И от кого же вы такое слышали?
– Перун сказывал. О, вот еще диковина, вон в углу шкура.
– Обычная львиная шкура. Этих зверей на юге много живет, чего в ней редкого?
– Нет, брат, это подарок. Геркулес, герой греческий, мне ее подарил, и шкура это не простого льва, а Немейского.
– Это та, которую по легенде ничем не пробить? Геркулес же с ней всюду ходил, неужели подарил?
– Он и был в той шкуре, когда мне эту дарил. Может, это другого льва или львицы его. Эта шкура, правда, пробивается легко. Думаю я, что она с годами крепчает, а эта шкура от молодого льва, еще не вошедшего в возраст.
– Или обманул герой греческий, – Ратибор хитро улыбнулся, искоса глядя на хозяина, – обычную шкуру подарил.
– Дурак ты человек, – в этот раз Святогор не рассердился, – тут же не сам подарок важен, а внимание. К тому же очень символичный подарок. Льва этого никто не мог одолеть, охотники его шкуру не пробивали ни копьем, ни камнем. Много он крови людям попортил, а только и на него управа нашлась. Если шкуру твою не пробить, можно просто сдавить горло и задушить.
– В легенде говорится, что Геркулес его держал крепко, пока тот сам не помер.
– А мне сказал, что задушил. Но суть это не меняет, мораль тут простая: не мни себя неуязвимым, слабое место всегда найдется. И зря ты думаешь, что грек меня обманул, этой шкуре уже много сотен лет, а она не гниет и не портится. Как новенькая.
– А этот Геркулес, он тоже богатырь был?
– Вот этого не знаю. Силен он был, это да. Мы с ним на руках поборолись, он меня одолел. Но в схватке он против меня не устоял бы долго. Скорости у него не было и реакции богатырской, одна сила. На силе одной только чудищ можно побеждать, и то ему порой приходилось и смекалку проявлять, хитростью брать.
– В Греции, я слышал, чудищ много было.
– Да их везде немало было. Только там быстро всех повывели: героев много, а чудищ мало, да и Греция сама маленькая. У нас в центральных княжествах уже тоже давно чудовищ не встретить. Либо в лесах глухих да болотах уцелели, либо там, где людей мало.
Ратибор внимательно осмотрел огромные рога, висевшие в углу, острые, вроде бычьих, но гигантских размеров.
– А какое чудище самое сильное на всем белом свете?
Святогор крепко задумался.
– Точно не знаю, говорят – морской змей Ермунганд настолько большой, что огромные корабли глотает легко. Но это могут и сказки быть моряцкие. Я сам его не видел. К тому же он только в море опасный. Из тех, что я видел, сильней Горыныча я чудовищ не припомню, зато попадались куда умнее. Вот череп лежит сбоку.
Ратибор кинул взгляд на странный череп с рядами острых зубов во рту, голова у его обладателя при жизни была не сильно больше человеческой, на фоне остальных трофеев этот не выглядел впечатляющим.
– Это череп буки, – пояснил Святогор, – жили тут когда-то такие существа. Они вроде баюнов были, в голову людям лезли да всякое с ними творили. Ну и людоедствовали, не без этого. Человеку с таким никак было не совладать, но их подвела излишняя самоуверенность, уж больно они сами поверили в то, что непобедимы.
– Я думал, буки просто страшилки, которыми детей пугают.
– Да, детей они есть любили, – нахмурился богатырь, видно вспомнив что-то очень неприятное. – Знаешь… богатырская жизнь не такая малина, как многие думают. Иногда такого насмотришься… ладно, не хочу вспоминать. Вот, тоже сильные твари были, и умные.
Палец богатыря указал на самый обычный с виду череп, ничем от человеческого не отличающийся.