— Приветзтвую, гозпода, — он чисто символически обозначил поклон. — Чего желаете?
— Мне — вина из ореха ковау, — небрежно сказал Эзерин. — И фруктовый сок для мальчика.
Официант ушел. Мы в молчании ждали. Отец выглядел расслабленно, но я заметил, что он постоянно внимательно озирает пространство перед нами.
Минуты через четыре официант с тихим стуком поставил на стол два высоких толстостенных стакана. В одном плескалась что-то светлое и мутное. В другом тоже мутное, но темное.
Эзерин протянул аборигену пару монет:
— Сдачи не нужно.
Что-то невнятно пробормотав, официант удалился.
Подвинув к себе стакан со светлой мутью, Эзерин продолжил наблюдать за происходившим вокруг. Я взялся за второй. Понюхал. Пахло чем-то фруктовым.
— Это можно пить? — поинтересовался я.
Не прекращая обшаривать взглядом темную площадь, отец кивнул:
— Соки здесь неплохие. Хотя, конечно, в прошлый раз мы пробовали их в более пристойных местах.
Я осторожно пригубил напиток. На мой вкус, он был слишком приторным.
Мы проторчали в кафе около полутора часов.
— Похоже, старый пароль не сработал, — негромко сказал Эзерин. Помахав рукой, подозвал официанта. — Вы знаете человека по имени Солей?
— Впервые злышу.
Отец положил на стол купюру:
— Это крупный, полный мужчина средних лет. Белый, как мы, но говорит, словно островитянин.
— Не взтречал, — коротко ответил официант.
На столе появилась еще одна банкнота.
— Мне показалось, он время от времени заглядывает сюда.
— Должно быть, вы перепутали, хаку. Прозтите, мне нужно работать, — даже не попытавшись изобразить поклон, абориген отошел.
— Что ж, — проговорил Эзерин, пряча деньги обратно в бумажник, — Похоже, сегодня мы тут ничего не добьемся.
Оставив на столе полные стаканы, мы покинули кафе.
* * *
На другой день мы пришли в злачный район пораньше. Побывали в разных заведениях, разглядывая барменов, официантов и особенно — гостей. Эзерин при каждом подходящем случае расспрашивал работников и посетителей о Солее. Большинство не понимали, о ком идет речь. Трое или четверо, как мне показалось, были знакомы с толстяком. Но все как один, утверждали, что в жизни не встречали нужного нам человека.
Выходя из очередного бара, отец задумчиво сказал:
— Попробуем еще один вариант. Если не выйдет… что ж, придется немного нарушить закон.
— Что ты имеешь в виду? — не понял я.
Эзерин попытался отделаться шуткой, но я не отставал. В итоге он признался, что планирует с пристрастием допросить одного из врунов в приватной обстановке.
— Если до этого дойдет, — с каменным выражением лица промолвил отец, — я сделаю все сам. А ты подождешь в гостинице… И не спорь со мной.
Пока мы пересекали площадь, огибая прогуливавшихся людей и ныряя из теней в неяркие пятна разноцветного света, я размышлял, как далеко может зайти Эзерин в заботе о сыне.
Увидев знакомое кафе, я предположил, что мы снова будем расспрашивать работавшего там мужика. Но у отца оказался иной замысел. Он уселся за столик в заведении поблизости. Когда к нему подошел официант, попросил принести напитки. Дождавшись заказа, заплатил, дав щедрые чаевые. И спросил:
— Не знаешь, куда делся парень из соседнего кафе? Крепкий, около тридцати лет на вид, из местных. Я должен ему сотню… кое за что. Специально зашел, чтобы отдать. А там какой-то незнакомый работник…
Услышав о деньгах, официант заметно оживился:
— Вы, хаку, должно быть, говорите про Хунапо? Он время от времени подрабатывает в разных варекаи, не только у зозедей.
— Варекаи?
— Мезто, где едят и пьют.
— Благодарю, — Эзерин положил на стол мелкую купюру. — Как бы мне его отыскать? А то я вскоре вновь отплываю, а когда вернусь — неизвестно. Бедняга Хунапо может остаться совсем без денег.
Ловко подхватив банкноту, официант пожал плечами.
— Мне жаль, хаку. Хунапо — не позтоянный работник. Кто знает, когда и где появится… Но вы можете поизкать его в Ипу Ваина — «Винном кувшине». Это маленький бар на зозедней улице. Хунапо туда чазтенько заглядывает.
— Приму к сведению, — отец дал официанту монету. Усмехнулся: — Если найду Хунапо — он будет твоим должником…
* * *
«Винный кувшин» мы отыскали не сразу. Это был небольшой грязный бар, в котором собирались, преимущественно, островитяне. Под подозрительными взорами завсегдатаев мы подошли к стойке. Оглядев ряд бутылок, Эзерин заказал какое-то вино. Пока бармен наливал, он, развернувшись, осмотрел помещение. После расплатился, в три глотка осушил стакан, кивнул бармену и направился к выходу.