— Тех, что сзади, возьму на себя.
Эзерин кивнул. Сделав шаг вперед, промолвил:
— Мы не ищем драки. И у вас всех еще есть возможность уйти отсюда живыми. Только скажите, где Солей. У меня к нему важное дело.
— У тебя уже нет дел, хаку, — процедил Хунапо. Он указал на отца широким, чуть изогнутым ножом: — Патуа иа!
Вперед кинулся абориген с каким-то лютым жабоколом, похожим на помесь длинного штыка и пилы. Для устрашения выпучив глаза и кривя губы, он нанес секущий удар.
Словно налетев на препятствие, клинок жабокола застыл в десяти сантиметрах от шеи Эзерина. Одновременно с этим, лезвие кинжала, появившегося в руке отца, вонзилось в горло нападавшего.
Все еще неистово таращась — на сей раз удивленно, абориген, захлебываясь кровью, упал.
Ничего себе! — подумал я. Еще во время первого плавания, на мой вопрос, какой у него Дар, Эзерин с улыбкой ответил: «защита». Тогда я мало что понял. Зато теперь увидел, как она работает.
Пока я восхищался, отец неторопливо достал второй кинжал. Принял стойку, одинаково подходящую для защиты и нападения. Хладнокровно взглянул на помрачневшего Хунапо:
— Еще не поздно договориться.
— Вакаэке. Катоа! — отдал приказ островитянин.
Туземцы толпой бросились на нас.
Развернувшись к двоим позади, за которыми все время следил краем глаза, я тростью заблокировал удар ножа. Мгновением позже отбил в сторону плоскую дубинку, усаженную по краю острыми треугольными рыбьими зубами. Переместился. Бронзовый набалдашник рассек воздух и врезался в голое загорелое колено.
Вскрикнув, абориген с ножом повалился, ухватившись за размозженный сустав. Второй замахнулся дубиной. Ударить не смог: окованный бронзой нижний конец трости смял его трахею и тут же с размаху врезался в ухо.
Оттолкнув ногой валявшийся нож подальше от корчившегося от боли туземца, я повернулся к отцу.
Эзерин уже успел убить одного и ранить двоих. У меня на глазах он прикончил очередного островитянина, заставив остальных отступить. Хунапо заорал что-то, примером увлекая бойцов вперед.
Прежде чем поспешить на подмогу, я проанализировал действия Эзерина. Усмехнулся, ухватив особенности.
Техника отца сбивала противников с толку. Он не тратил время на блокировки вражеских атак, не закрывался, не уходил от ударов, и из-за этого казался легкой мишенью. Но всякий раз, когда торжествующий соперник пытался прикончить его, Эзерин колол или резал в ответ. И никогда не промахивался.
Впрочем, — озабоченно понял я, приметив струйки пота, сбегавшие по отцовскому лицу, — похоже, Дар защиты выматывает хозяина. И если бой продлится достаточно долго, Эзерин может и не выстоять.
Я поспешно присоединился к схватке, разя тростью направо и налево.
— Муту! — раздался повелительный голос за нашими с отцом спинами. — Кауа енаки а ратоу!
Обернувшись словно ужаленный, я увидел стоявшего в дверях высокого грузного мужчину в свободных светлых брюках и таком же пиджаке. В одной руке незнакомец держал шляпу, в другой — связку ключей.
— Похоже, вы изкали меня? — спокойно спросил он.
Нападавшие откатились. Отец бросил быстрый взгляд через плечо.
— Солей!
— Я же прозил: зовите меня Алакаи, — сказал толстяк. Он посмотрел на корчившихся на полу аборигенов. — Авхинаи нга таоту!
После этих слов, трое из наших врагов устремились к раненым. Оттащили в сторону, принялись осматривать увечья.
— Е аха анакое и конеи? — с удивлением и досадой в голосе спросил Хунапо.
— Выполняю приказ мазтера, — на нашем языке ответил Солей. Вновь уставился на меня: — Мазтер хочет взтретитьзя з ним.
— Как нам его найти? — Только немного затрудненное дыхание выдавало то, что Эзерин минуту назад сражался. В остальном он выглядел так же безмятежно, точно не убивал людей, а пил чай в своем кабинете.
— Не вам, — качнул головой толстяк. — Ему.
— Мы пойдем вместе, — с угрозой произнес отец.
— Нет, — спокойно возразил Солей. — Только парень.
— Ты не сможешь меня остановить.
Солей прищурился:
— Зо мной пришли еще полтора дезятка бойцов. Зейчаз они зледят за безопазнозтью знаружи.
— Они не помогут, если я прикончу тебя, — сказал Эзерин.
— И чего добьетезь? — пожал плечами толстяк. — Только я могу узтроить взтречу з мазтером.
Они с отцом прожигали друг друга взглядами.
Догадываясь, что сами они не выйдут из патовой ситуации, я решил вмешаться.
— Пап, — позвал я. — Доверься мне. Я справлюсь.