— Именно. Сравнительно легкий и очень короткий. Пять или шесть минут. Сон сгладил его. Смысл заключался в небольшом блокировании различных чувств и ощущений. Потом опять наступил нормальный сон, который прервался приблизительно за пять минут до пробуждения. В этой точке, вероятно, был еще один короткий контакт того же характера. Слишком короткий для того, чтобы определить его точно — всего несколько секунд. Суть в том, что это продолжающийся процесс, — она посмотрела на Триггер. — Вас это не особенно встревожило, не так ли?
— Да, — сказала девушка. — Просто все это кажется очень странным.
— Знаю.
Пилч снова замолчала на несколько мгновений, рассматривая настенный визор, как будто она думала о чем-то связанном с ним.
— Хорошо, оставим это пока, — сказала она наконец. — Позвольте рассказать вам, что происходило все эти три месяца, начиная с той первой амнезии на Полнолунии. Когда вас впервые по требованию специального уполномоченного Тэйта обследовал Пси-Сервис, работать было практически не с чем. Амнезия не прошла мгновенно — и это было не совсем обычно. И в этих обстоятельствах интересен обморок. В любом случае, проверка показала, что вы были в намного лучшей форме, чем обычный человек. Без тотальной терапии — а я думаю, вы понимаете, что это долгая история — ничего особенного для вас сделать было нельзя, и никакой причины для ее применения у нас не было. Так что был запущен процесс, нейтрализующий амнезию, и вас на какое-то время оставили в покое. В принципе, тогда уже что-то происходило, но определили это только во время следующей проверки. Это была относительно несложная, но чрезвычайно точная и направленная терапия. Очень интересным представляется момент, что терапевтический процесс происходил как бы сам по себе. Такого не бывало вообще. Теперь вы волнуетесь?
Триггер кивнула.
— Немного. Главным образом меня интересует, почему кто-то хочет, чтобы я не испытывала антипатии к плазмоидам.
— И меня тоже, — сказала Пилч. — По всей видимости, этого кто-то хочет. И этот кто-то весьма скользкий тип. Но, я думаю, вскоре мы все узнаем. Кстати, процесс уже завершен. Похоже, наш кто-то не хочет, чтобы вы сходили с ума по плазмоидам, ему достаточно и того, что вы просто не питаете к ним отвращения.
Триггер улыбнулась.
— Никому ни за что не удастся сделать так, чтобы я сходила по этим существам с ума!
Пилч кивнула.
— Удастся, — возразила она, — и очень легко. Правда, вы бы сошли с ума на самом деле. Но это кардинально отличается от простого процесса нейтрализации, который мы уже обсудили… Теперь вот еще что. Во время всего этого вам пришлось несладко. Но тут нет ничьей вины. Это была наша работа. Те, кто вас обследовал, обнаруживали каждый раз эту небольшую терапию, но это им ничего не давало. И вот во время третьей проверки они нашли еще кое-что, что не было сколько-нибудь очевидным. Если бы на вашем месте был кто-то другой, на это просто не обратили бы внимания, но в данном случае наблюдалось несоответствие образу вашей личности. Вы хотели оставаться на месте.
— На месте?
— В Системе Мэнон.
— О! — Триггер слегка покраснела. — Ну…
— Я знаю. Давайте пока продолжим. Итак, у нас появилась зацепка, и спецуполномоченному Тэйту было приказано привезти вас в Ядро и подержать там какое-то время, чтобы посмотреть, что произойдет. Спустя несколько недель пребывания на Маккадоне ваше желание очутиться на Мэноне переросло в одержимость.
Триггер облизнула губы.
— Я…
— Несомненно, — сказала Пилч. — Вам нужно было иметь какую-то разумную причину. Вы ее нашли.
— Попрошу!
— О да, вы любили своего молодого человека, согласна. Но это первый раз, когда оказались не в состоянии пробыть в разлуке с ним несколько месяцев, и начали волноваться по поводу других девиц. Так у вас появилось оправдание. А у нас, — мрачно сказала Пилч, — прекрасные четкие доказательства вашей одержимости для того, чтобы начать действовать. Во всем этом было неправильно только одно, Триггер. К тому времени вы не были ни под чьим влиянием, а значит, не должно было быть и одержимости.
— О?
— Да, прошла даже заложенная изначально тяга к тому, чтобы оставаться на Мэноне. Теперь можно было выстроить целую уйму предположений! Но мы пока это опустим.
Она нажала какую-то кнопку на столе. Огромный настенный визор внезапно посветлел — янтарная поверхность будто обрела объем.
— Вчера ближе к утру, незадолго до того как вы проснулись, — сказала Пилч, — у вас был сон. Вернее сказать, на протяжении всей ночи была серия снов, которые могут оказаться полезными при пристальном рассмотрении. Правда, более ранние из них были довольно неопределенны. Но, тем или иным образом, их содержание включено в тот последний и, так сказать, обобщающий сон. Давайте посмотрим, что мы сможем из него выжать.
На экране появилась фигура.
Триггер уставилась на нее, а затем начала хохотать.
— Что вы думаете об этом? — спросила Пилч.
— Маленький зеленый человечек! — воскликнула она. — Наверное этот — коллега того, который был на судне? Хороший карлик и плохой карлик.
— Может быть, — сказала Пилч. — Возникают у вас какие-нибудь ассоциации в связи с этим?
— Хорошие плазмоиды и плохие плазмоиды? — Триггер покачала головой. — Нет. Наверное, это неправильно.
— Хорошо, — сказала Пилч. — Давайте посмотрим, что можно извлечь из следующего момента.
Триггер молчала почти минуту, прежде чем подавленно ответить:
— Я поняла только то, что увидела. По-моему, это ничего не значит.
— А что вы увидели?
— Смеющихся гигантов, топчущих ферму. Очень маленькую. Кажется, это могла быть ферма того маленького зеленого человечка. Нет, подождите. Не его! Но она принадлежит его друзьям, другим зеленым карликам.
— Что вы чувствуете по этому поводу?
— Ну… что ненавижу этих гигантов, например! — сказала Триггер. — Они жестокие. Смеются и радуются своей жестокости.
— Вы боитесь их?
Триггер в течение нескольких секунд смотрела на экран.
— Нет, — ответила она тихим сонным голосом. — Пока нет.
Пилч какое-то время молчала.
— Еще один.
Триггер смотрела и хмурилась. Потом сказала:
— У меня такое чувство, что это что-то значит, но все, что я видела, это просто двое часов, на одних из которых стрелки бегут очень быстро, а на других — медленно.
— Да, — произнесла Пилч. Она немного подождала, потом спросила. — Никаких других мыслей об этих часах? Только то, что они должны что-то значить?
Триггер покачала головой.
— Это все.
Рука Пилч снова потянулась к столу. Визор потух, и свет в комнате сразу стал казаться ярче. Лицо Пилч было задумчиво.
— Пока хватит, — сказала она. — Триггер, это судно сейчас отправится на другое срочное задание, ибо нам нужно закончить его. Но дней через десять у меня появится возможность прилететь сюда вновь, и мы сможем продолжить беседу и раскроем эту маленькую тайну и все, что с ней связано.
— Все?
— Абсолютно, я бы сказала так. Все уже представляется ясным, а через десять дней появится еще больше деталей, и тогда будет нужен последний рывок, который и расставит все окончательно по своим местам.
Триггер кивнула.
— Это хорошие новости. Мне уже надоело быть ходячей загадкой.
— Не вините себя, — сказала ей Пилч с отеческими интонациями Холати Тэйта. — И, кстати, вы сейчас очень заняты, но если у вас иногда появляется возможность выкроить полчасика, вы можете сесть где-нибудь в тишине и послушать свои мысли. Если учесть то, как все сейчас складывается, это может принести большую пользу.
Триггер с сомнением посмотрела на нее.
— Послушать свои мысли?
— Вы научитесь этому довольно быстро, — сказала Пилч и улыбнулась. — Просто не препятствуйте их свободному течению, и не слишком усердствуйте. Хотите задать еще какие-нибудь вопросы перед тем, как мы вернемся на Мэнон?
Триггер смотрела на нее несколько мгновений.
— Есть одна вещь, в которой я хотела бы убедиться, — сказала, наконец, она. — Но, думаю, и у ваших людей имеются проблемы с безопасностью.