Консультация была окончена. Оформление бумаг на освобождение — тоже. Начальник колонии глубоко вздохнул:
— У меня еще столько вопросов к вам, Артем Саныч! Рано вы на УДО собрались. Мне будет вас не хватать…
Артем сочувственно развел руками.
…Из далекой сибирской колонии до Москвы — почти шесть часов лету. Но вот наконец самолет совершил посадку в Домодедово. Артем спокойно сидел у прохода. После колонии каждый час свободной жизни был для него удовольствием. Рядом с ним размещался парень лет восемнадцати, а у окна — мама парня, властная женщина лет сорока. Прозвучала просьба стюардессы оставаться на своих местах и ждать приглашения на выход. И тут же дама у окна обратилась к сыну:
— Мотя, доставай сумки!
— Все сидят еще… — неуверенно ответил Мотя.
— Доставай! — настаивала мать. — Подвинутся.
— Но вон сигнал еще горит «Пристегните ремни»…
Голос матери стал приближаться к визгу:
— Хочешь, чтобы мы последними вышли? У матери давление, а ему хоть бы что!
Матвей вздохнул, отстегнул ремень и смущенно повернулся к Артему:
— Извините, можно?
Артем, даже не взглянув на соседа, спокойно ответил:
— Нельзя.
И продолжал сидеть. Матвей некоторое время смотрел на него, затем повернулся к матери и пожал плечами: видишь, мол, ничего не получается. В ответ мать заявила:
— Ты знаешь, почему ты никогда не женишься?
— Почему?
— Трус потому что! — громко объявила мать. — Как ты жену защитишь, если даже маму защитить не можешь?
После чего наклонилась в сторону Артема и резко потребовала:
— Мужчина, дайте нам выйти!
— Не дам, — все так же спокойно ответил Артем. — Людей жалко.
— Каких еще людей?
— Женщин. Которых ваш сын убивать будет.
Женщина застыла в шоке. Она просто не знала, как ответить на такое наглое заявление! Потом пришла в себя и произнесла:
— Вы что несете?
Тогда Артем повысил голос и заговорил на весь салон:
— Я знаю статистику. У таких мам отличные шансы вырастить маньяка.
— Как это? — спросил Матвей, потрясенный услышанным.
— Думаешь, мама тебя чморит? — отвечал Артем. — Она чморит твоего отца. Ты — его копия. А он ее бросил. Ведь бросил?
— Бросил, — подтвердил Матвей.
— Вот ему она и мстит.
— Вы чего тут разорались? — произнесла женщина. Впрочем, говорила она не очень уверенно. — Кто дал вам право такие вещи…
— Вы лучше о женщинах подумайте, которых ваш сын убьет, — посоветовал Артем. — Убьет, потому что в каждой будет видеть вас.
В этот момент в салоне прозвучал сигнал, знак «Пристегните ремни» погас. Артем направился к выходу. А Матвей смотрел вслед, стараясь запомнить его лицо…
В тот момент, когда Артем выходил из самолета в Домодедово, на другом конце Москвы в офисе одной из фирм, в кабинете начальницы сидел молодой парень Иван. Начальница закончила свою речь так:
— Поэтому официально сократить вас мы не можем. Так что пишите «по собственному». В качестве компенсации зарплату вам мы выплатим за весь месяц.
И протянула парню заявление о расторжении контракта. Видя нерешительность подчиненного, уверенно произнесла:
— Подписываем! Не вы первый, не вы последний. Найдете себе что-нибудь. Рано или поздно…
И твердым жестом протянула парню ручку. Иван взял ручку, покрутил в руках. Потом показал на бутылки с водой, стоявшие на столике в углу:
— Извините, водички можно?
Начальница пожала плечами, но встала, направилась к столику. И услышала, как за спиной у нее прозвучали шаги, стукнула дверь. Уволенный сотрудник внезапно покинул кабинет. Причем ушел он не с пустыми руками — Иван унес с собой степлер, лежавший на столе начальницы. Идя по коридору, достал телефон, нажал кнопку вызова. А когда ему ответили, быстро заговорил:
— Диана? Меня уволили! Да! Нет, я не могу! Я не могу!
И отключился. Дошел до туалета, зашел в одну из кабинок. Сел, расстегнул рубашку. И начал вгонять стальные скрепки себе в живот…
…Прошел час. В течение этого времени чрезвычайное происшествие в туалете фирмы было обнаружено, туалет закрыт, у дверей выставлен охранник. Ждали врача. И тут к дверям туалета подошла высокая, молодая, со вкусом одетая девушка. Охраннику, который пытался ее остановить, она заявила: «Я врач».
Войдя в туалет, подошла к кабинке, возле которой на полу уже натекла лужа крови. Иван, бледный, готовый потерять сознание, сидел, прислонившись к бачку, и прижимал к животу комок пропитанной кровью туалетной бумаги.